налогов.
Как итог, нужно было как можно скорее заключать мир с Габсбургами.
И он был заключен в октябре 1648 года. Этот мир вошел в историю как Вестфальский мирный договор, по которому Франция получила Эльзас и Лотарингию (кроме Страсбурга) и оставила за собой три ранее приобретенных епископства — Мец, Туль и Верден. Была закреплена политическая раздробленность Германии, а обе ветви Габсбургов — испанская и австрийская — оказались существенно ослабленными. Как видим, «Мазарини умел работать». Эта фраза, кстати, принадлежит Людовику XIV, и он привел ее в своих «Мемуарах», написанных уже после смерти кардинала.
А ведь работать ему приходилось порой в самых экстремальных обстоятельствах, не позволявших долго думать и взвешивать все «за» и «против». В частности, к скорейшему заключению Вестфальского мира Мазарини побуждали и внутриполитические обстоятельства. Дело в том, что в том же 1648 году во Франции началась гражданская война, известная как Фронда. Против Мазарини выступили и купцы, и ремесленники, страдавшие от налогов, и знать, пытавшаяся восстановить прежние феодальные привилегии, уничтоженные еще кардиналом де Ришелье. Более того, всеобщая смута втянула в себя и крестьян, которые стали нападать на дворянские имения. Летом 1648 года борьба обострилось до предела, а в августе все улицы Парижа были перекрыты баррикадами. Поговаривали даже о готовящемся штурме Лувра.
Ненависть французов к Мазарини достигла предела. Ему ставили в вину все: и ведение бесполезной войны, и рост цен, и растрату государственных денег.
Что было делать кардиналу? Для такого хитроумного человека, как он, двух мнений не существовало. Уступать этот человек не умел, этого слова для Мазарини просто не существовало, а посему он решил пригнуться, как тростник под сильным ветром, и дожидаться лучших времен, чтобы покарать своих врагов.
Пока до лучших времен было далеко, и Мазарини, а вместе с ним и королева с сыном тайком покинули столицу и удалились в загородный дворец Рюэль.
В марте 1649 года правительственные войска под командованием принца де Конде осадили мятежный Париж. Руководители восстания капитулировали, и двор счел возможным возвратиться в столицу. Однако очень скоро Анна Австрийская и Мазарини почувствовали, что попали в зависимость от надменного принца крови, который и не думал скрывать своего стремления собственноручно захватить власть. В 1650 году принц де Конде был арестован.
Известие об этом моментально спровоцировало новые восстания и привело лишь к еще большему сплочению многочисленных противников кардинала. Через год принц был освобожден.
Шестого февраля 1651 года Мазарини, переодетый в костюм простого дворянина, опять бежал из Парижа, а вскоре ему даже пришлось покинуть французскую территорию и обосноваться в Германии, неподалеку от Кёльна. На некоторое время принц де Конде и его приверженцы стали хозяевами положения в столице.
Однако, даже находясь в изгнании, Мазарини постоянно переписывался с королевой, и быстро взрослевший король Людовик XIV постоянно находился под его влиянием. Говорили, что искусный дипломат и мастер интриги Мазарини так же руководил делами из Кёльна, как и из Лувра.
Двадцать первого октября молодой король, ставший совершеннолетним, торжественно въехал в Париж, и это событие считается концом Фронды. Как оказалось, партии Фронды, где каждый действовал исключительно в своих собственных интересах, оказалось не по силам противостоять упорству королевы и энергичной ловкости Мазарини, что обеспечило им безоговорочную победу над противниками. Фронда просто-напросто угасла, а королева и ее министр смогли продолжить свое дело, начатое еще кардиналом де Ришелье.
В 1653 году Мазарини, ставший еще сильнее, чем прежде, тоже возвратился в Париж, где уже до самой своей кончины занимал пост первого министра.
Франции эта гражданская война стоила очень дорого. Внешняя торговля страны была дезорганизована, ее флот — фактически уничтожен. В ряде департаментов, где особенно свирепствовали голод и болезни, численность населения значительно сократилась, а рождаемость упала.
Многие из этих проблем были решены еще при жизни Мазарини, который сделал серьезные выводы из событий периода Фронды. Он, в частности, пришел к выводу, что в государственных интересах необходимо иногда уступать некоторым требованиям оппозиции. Прежде всего это касалось контроля над сборщиками налогов, облегчения положения крестьян в деревне, отмены продажи должностей.
И все же, как отмечают многие, кардинал основное внимание уделял не внутренней, а внешней политике страны. Именно дипломатические интриги были его любимым занятием. Мазарини в совершенстве владел искусством переговоров, но при этом он предпочитал тишину кабинетов и старался без особой нужды не показываться на публике. Для публичного политика это, конечно, был большой минус. Безусловно, очень многие личные качества Мазарини позволяли ему последовательно проводить в жизнь программу кардинала де Ришелье, но при этом этот «ловкий пройдоха» (определение папы Урбана VIII) не пользовался популярностью у французов, которые легко прощали «своему» то, что и не думали прощать «какому-то там итальянцу».
Среди главных дипломатических побед Мазарини следует особо отметить Пиренейский мир 1659 года, завершивший многолетнюю войну между Францией и Испанией, начавшуюся еще в 1635 году. И по этому договору французская территория значительно расширилась, хотя французы вернули Испании захваченные ими в ходе военных действий районы Каталонии, некоторые крепости во Франш-Конте и Нидерландах. К Франции отошли часть Фландрии с несколькими крепостями, большая часть графства Артуа, ряд территорий на пиренейской границе (Руссильон, Конфлан и др.). Новая франко-испанская граница стала теперь проходить по Пиренеям. Испанцы отказались от притязаний на захваченные французами Эльзас и Брейзах на правом берегу Рейна, подтвердили права Людовика XIV на королевство Наварра. В ответ на это Мазарини обязался не оказывать помощи Португалии, находившейся в то время в состоянии перманентной войны с Испанией.
Особенность Пиренейского мира состояла еще и в том, что он предусматривал брак французского короля Людовика XIV с испанской инфантой Марией-Терезией, дочерью короля Филиппа IV из династии Габсбургов. Этот брак, которого так желали Анна Австрийская и Мазарини, был просто необходим Франции. Правда, кардинал все же ухитрился внести в текст документа, подписанного обеими сторонами, одну важную статью, сыгравшую в дальнейшем большую роль в истории международных отношений в Европе. Приданое испанской инфанты — пятьсот тысяч золотых экю — должно было быть выплачено в точно установленные сроки, то есть в течение полутора лет. При несоблюдении этого требования Мария-Терезия должна была отказаться от своих прав на испанский престол. Расчет Мазарини был незатейлив: Испания была истощена войной, поэтому выплатить приданое инфанты в такой короткий срок испанцы явно не могли. При этом французская дипломатия получала предлог для претензий на владения испанских Габсбургов и испанский престол.
Дальнейший ход событий показал, что в своих расчетах Мазарини не ошибся. В 1660 году ему исполнилось 58 лет, и его здоровье сильно пошатнулось. По этой причине ослабевший кардинал все чаще стал проводить время в своих покоях, среди восхитительных персидских ковров, коллекций картин, старинных рукописей и редких книг. Искусство стало теперь его единственной страстью. В инвентарном списке, составленном после смерти кардинала, числилось две сотни статуй, полтысячи картин самых знаменитых мастеров, более тридцати тысяч книг.
Людовик XIV восхищался Мазарини и до самой смерти кардинала прислушивался к его советам. Мазарини был человеком осторожным и честолюбивым. Тем не менее государственные дела всегда находились у него на первом плане. Например, первой любовью молодого короля была Мария Манчини, очень красивая племянница Мазарини. Людовик хотел жениться на ней. Лично Мазарини это было крайне выгодно, так как подобный брак сделал бы его королевским родственником, но он все же выступил против этого брака, руководствуясь политическими причинами, так как такой поворот событий мог нарушить межгосударственное соглашение о браке Людовика XIV и испанской инфанты. Право же, немногие на месте Мазарини поступили бы аналогичным образом. В начале 1661 года Мазарини обессилел настолько, что
