дело — ED.)
21. Город в Базадуа, округ Кондом, около Ла-Реоля.
22. Барнс говорит, что лорду Джону Моубрею, но я не вижу для этого оснований. Я скорее склонен считать, что это был Джон Монтгомери, который был капитаном Кале на 21 году правления Эдуарда, и имею для этого веские основания.
23. Город Базадуа,около Ла Реоля (Базадуа – местность к югу от Гаронны, напротив Ла-Реоля (сам Ла-Реоль – на северном берегу), главный город Базас (или База) - примерно в 25 км от Ла- Реоля – прим. пер.)
24. Маленький городок недалеко от Бержерака. (Видимо, Вилльфранш-де-Лонша, в 40 км в северо-западу от Бержерака и в 45 км к северу от Ла-Реоля – прим. пер.)
25. Город в Базадуа
26. Согласно Барнсу - Пенфорд
27. В диоцезе Ажен (видимо, современный Мирамон-де-Гюйен (Miramont-De- Guyenne– город в Керси, примерно посередине между Гаронной и Дордонью, в 35 км восточнее Ла-Реоля – прим. пер.)
28. Город на Гаронне, около Эгюийона
29. Барнс и лорд Бернерс называют его Бристолем, но я не вижу для этого оснований.
30. В Аженуа, диоцез Ажен. (или Тоннеис - примерно в 15 км ниже по течению от Эгюийона, или почти ровно посередине между Аженом и Ла-Реолем. – прим. пер.)
31. Город в Гаскони, в округе Кондом.
32. Столица Ангумуа. (это значит, что Дерби вдруг оказался далеко на севере (Ангулем находится примерно в 200 км от Ажена), а затем опять вернулся в долину Гаронны. Вообще, судя по изложению, Дерби вначале идет от Ла-Реоля на юг, в Базадуа, затем сразу оказывается в Вилльфранше, то есть на севере, переправившись через 2 реки – Гаронну и Дордонь, после этого, опять резко поворачивает на юго-восток, к Мирамону и доходит до Тонньена на Гаронне, а затем вдруг сразу оказывается в 200 км севернее, в Ангулеме, и после того – опять на Гаронне, где осаждает Блайе. Возможно, здесь какая-то путаница, или же Дерби специально запутывал своих противников, появляясь в неожиданных местах. – прим. пер.)
33. Древний город на Гаронне.
34. Более подробно о нем и о мессире Франке ван Галле можно узнать в истории Ордена Повязки.
35. Диоцез Рошель.
36. Член парламента на 16 и 34 году правления короля Эдуарда III
37. Немилость мессира Годфруа де Аркура произошла из-за ссоры между ним и маршалом де Брикбеком (Briquebec), по причине расторгнутого брака. Они дрались. Король приказал рассмотреть это дело в парламенте, но Аркур, вместо того, чтобы появиться там, захватил замок, принадлежавший брату маршала, епископу Байо. Он вошел в переговоры с врагами своей страны и, благодаря ненависти своего короля, заслужил благосклонность Эдуарда.
Глава 115.
Якоб ван Артевельде, горожанин из Гента, который был столь предан королю Англии, все еще по- прежнему пользовался деспотичной властью над всей Фландрией. Он обещал королю Англии, что отдаст ему Фландрию в наследственное владение, поставив во главе ее принца Уэльского, и сделает герцогством вместо графства. В расчете на это король, в это время, то есть около дня Св. Иоанна Крестителя 1345 года, приехал в Слейс с многочисленной свитой из баронов и рыцарей. С тем, чтобы реализовать обещания Якоба ван Артевельде, он привез с собой принца Уэльского. Король оставался на корабле своего флота в гавани Слейса, где и держал свой двор. Его друзья во Фландрии приходили туда посетить и повидать его, и было много переговоров между королем и Якобом ван Артевельде с одной стороны, и советами различных главных городов с другой, по поводу вышеупомянутого соглашения, так как фламандцы не были едины в своих чувствах ни с королем, ни с ван Артевельде, который постоянно напоминал им об их вражде и увещевал их лишить наследственного права и графа Людовика и его младшего сына, тоже Людовика, в пользу сына короля Англии. Но те объявили, что никогда не согласятся на такую вещь. На последней встрече, которая произошла в гавани Слейса на борту королевского корабля «Екатерина» (который был такого огромного размера, что о нем говорили, как о чуде), они дали свой единодушный ответ: «Дорогой сир, выдвинутое вами требование поставило нас в трудное положение и может со временем нанести вред фламандцам и нашим потомкам. Это правда, что во всем мире не найдется государя, которого мы бы любили также как вас и, ради пользы и выгоды которого были бы готовы так напрягать все свои силы, как для вас, но одни мы не можем согласиться на это предложение, пока на это не дадут своего согласия все общины Фландрии. Поэтому, каждый из нас вернется в наши разные города и объяснит на общих собраниях горожанам состояние дел, и тогда, если большинство на это даст добро, то мы также будем на это согласны. Мы вернемся к вам вновь в течение месяца и принесем такой ответ, который, как мы надеемся, будет для вас удовлетворительным». Ни король Англии, ни Якоб ван Артевельде не смогли добиться больше никакого другого ответа. Они хотели, чтобы был назначен как можно более ранний срок, но тщетно. Поэтому король ответил, что он удовлетворен тем, что они решили. Переговоры прервались, и каждый возвратился в тот город, от которого был прислан депутатом.
Якоб ван Артевельде еще некоторое время оставался с королем Англии, чтобы ознакомиться со всеми его планами. В ответ он обещал и заверял его, что добьется от своих соотечественников, чтобы возобладало именно его мнение, но он сам себя вводил в заблуждение, и сделал ошибку, оставшись там, вместо того, чтобы быть в Генте в то время, когда туда прибыли те горожане, что были депутатами от городских цехов. Поскольку, как только они вернулись, то, воспользовавшись отсутствием ван Артевельде, они созвали на рыночной площади большое собрание всех горожан от мала до велика и там объяснили им предмет последней встрече в Слейсе, о чем просил их король Англии, по совету и по сведениям переданным ему Якобом ван Артевельде. Для всех эта просьба была неприятна, и все собрание начало роптать против него. Они сказали, «что если будет угодно Богу, они никогда не пойдут на такой шаг, который считают таким неверным, как лишить наследственных прав своего прирожденного сеньора в пользу чужеземца». Затем они оставили рыночную площадь, будучи весьма раздосадованными и разгневанными на ван Артевельде. Теперь посмотрите, как все неудачно повернулось - ведь если бы он, вместо Брюгге и Ипра, отправился бы в Гент и предупредил бы их ссору с королем Англии, то они все бы согласились с его желаниями, как это сделали два вышеупомянутых города. Но он слишком понадеялся на свое благоприятное положение и на свое величие, полагая, что сможет быстро повернуть дела в другую сторону.
Когда, возвращаясь домой, он около полудня подъехал к Генту, горожане, которые узнали о часе, когда его следует ожидать, собрались на улице, по которой он должен был проехать, и как только увидели его, то стали роптать и смыкая свои головы вместе, говорили: «Сюда приехал тот, кто стал слишком большим хозяином и кто хочет устанавливать порядок во Фландрии по своей воле и так, как угодно ему, чего больше терпеть нельзя». Вместе с этим, они также пустили по городу слух о том, что Якоб ван Артевельде собрал все доходы Фландрии за 9 лет и даже больше, что он узурпировал власть и не отдает в ней отчета, поскольку не дозволяет, чтобы какие-нибудь платежи поступали к графу Фландрии, но он удерживает их, сберегая для своего собственного состояния, и что за все вышеупомянутое время он получал все пени и средства от конфискаций, и часть денег от этой огромной суммы он отослал в Англию. Эти сведения воспламенили гентцев гневом, и когда он ехал по улицам, то заметил, что против него есть какое-то волнение, поскольку те, кто обычно очень уважительно его приветствовали, теперь поворачивали свои спины и скрывались в свои дома. Поэтому он начал подозревать, что все обстоит не так как обычно, и как только слез с коня и вошел в свой особняк, так сразу же приказал закрыть и укрепить все окна и двери.
Едва его слуги это сделали, как улица, на которой он жил наполнилась от края до края народом разного сорта, но особенно много было ремесленников из низших слоев. Его особняк был окружен со всех сторон,
