Самым разумным было швырнуть этот дурацкий пейджер в урну, и, наверное, любая девушка на ее месте поступила бы именно так. Но Света ощутила вдруг мощный прилив энергии. Даже испарина на лбу выступила. Нет, она не станет выбрасывать пейджер, раз уж не сделала этого сразу. Это действие Глеб расценит как проявление трусости и слабости. Света не доставит ему такого удовольствия. Она пойдет до конца, чего бы ни потребовалось от нее в этой ситуации. Самообладания и выдержки ей не занимать, да и смелости тоже. Тут требуется решительность и твердость, иначе ей от этого придурка вовек не отделаться. Он должен понять раз и навсегда – Света сильнее, и с ней лучше не связываться.
«Надо же, какая изобретательность – подбросить девушке пейджер и посылать на него указания! Насмотрелся по телику всякой мути и строит теперь из себя агента 007! И плевать, где там он сейчас прячется, за кустами или вон за тем табачным ларьком, – все больше распаляла себя девушка. – Одно я знаю твердо: он не обрадуется, что затеял со мной игру в шпионов! Что ж, я принимаю вызов! Испытание, говоришь? Я готова! Валяй, придурок!»
Так думала Света Тополян, сбегая по ступенькам в подземный переход. Она будет до конца следовать глупым указаниям Глеба. Посмотрим, надолго ли его хватит?
Вскоре здание станции метро осталось за спиной. Свету распирало от злости и нетерпения.
«Что ж это пейджер замолк? Или его хозяин уже выдохся? Конечно, он ведь был уверен, что, обнаружив в сумке эту штуковину, я от страха в штаны наделаю! Ошибочка вышла, молодой человек! Не на ту напали…»
Оборачиваться и высматривать, где там скрывается ее преследователь, девушка принципиально не желала, хотя и была уверена на все сто – Глеб идет следом за ней. Не сбавляя темпа, девушка двигалась прямо по асфальтированной дороге. Когда до автобусной остановки оставалось каких-нибудь пятьдесят метров, снова запиликал пейджер.
Света почему-то думала, что Глеб ведет ее в сквер, что располагался почти сразу за станцией метро, а оказалось, в квартиру. В сердце что-то неприятно кольнуло, будто иглой кто-то ткнул. Так обычно давал о себе знать страх. Но девушка ненавидела свой страх и умела справляться с ним практически в любой ситуации. Света обязательно приняла бы участие в отборочных турах передачи «Фактор страха» и наверняка с честью прошла бы все испытания, но возраст, как говорится, не позволял. До двадцати одного года Свете Тополян еще жить да жить.
Впрочем, сейчас она будто бы оказалась на одном из таких экстремальных шоу, даже азарт появился. Нет, справедливости ради надо сказать, что Света не только хотела
В детстве Света была жуткой трусихой, боялась всего, чего только можно бояться, – темноты, пустой квартиры, громких неожиданных звуков, даже в собственный подъезд не могла одно время без взрослых входить. Казалось, стоит только шагнуть туда, как ее рот зажмет чья-то потная, жесткая ладонь, а в ребра упрется острое лезвие ножа. Бывало, так и торчала часами на улице, делая вид, что ей никуда и не надо, что она просто дышит воздухом. Но потом, когда однажды Мишка Бондырев – мальчик из соседнего двора, первая любовь Тополян, – предложил прокатить Свету на велосипеде, а она так и не смогла перебороть страх и взобраться на раму, девочка приняла первое серьезное в своей жизни решение: она обязана победить свой страх и стать самой смелой и во дворе, и в классе. Так все и получилось. Только не сразу, конечно.
Целый год изо дня в день она придумывала себе новые испытания, одно страшнее другого. В этом занятии двенадцатилетняя Света преуспела, проявив завидную изобретательность и целеустремленность. Тогда девочка впервые поняла, что она – личность, способная на многое из того, от чего другого ребенка наверняка бросило бы в дрожь. Например, одним из самых сильных ее страхов всю жизнь была боязнь пауков. С этой фобией девочка решила бороться следующим образом: попросила своего двоюродного брата, который жил за городом, наловить трехлитровую банку пауков. Причем не каких-то там косоножек, а самых страшных, черных, с мохнатыми лапами и желтыми крестами на спинках. В награду Света пообещала Саше отдать свою компьютерную игру, о которой мальчик мечтал уже давно. Удачно завершив странную сделку, Тополян принялась по очереди опускать руки в живую, копошащуюся массу. Испытывая непередаваемое отвращение и ужас, Света не успокоилась до тех пор, пока при каждом новом погружении руки в банку ее сердце не перестало сбиваться с нормального ритма.
Добившись цели, отважная девочка пошла дальше: она переселила всех пауков в большую коробку из- под чайного сервиза на двенадцать персон и, зажмурившись, нырнула туда головой. В итоге не прошло и трех дней, как Света Тополян могла спокойно листать журнал, в то время как ее руки, шею, лицо и ноги щекотали мохнатые паучьи лапки.
Так что без малейшего преувеличения можно сказать, что Светлана была готова к любым испытаниям, и, как ей самой казалось, в этой жизни существовало мало таких вещей, которые могли бы всерьез ее испугать.
Выпустив последнюю порцию воздуха, девушка принялась быстро нажимать кнопки кодового замка. Раздался щелчок, Света потянула на себя тяжелую металлическую дверь. В нос ударил запах сырости и чего-то еще, чем обычно пахнет в неухоженных подъездах. В какой-то миг она ощутила детский, давно забытый страх, но, резко вскинув голову, сделала первый шаг. Страх улетучился прежде, чем она успела его осознать.
Квартира под номером тринадцать располагалась на первом этаже. Дверь ее отличалась от других. Она была самой обыкновенной, деревянной, покрашенной темно-коричневой краской, не в пример соседским – бронированным и тяжелым, от одного вида которых ворам, по идее, должно становиться не по себе. Света в нерешительности остановилась перед грязным истоптанным ковриком. И, когда ее рука уже потянулась к звонку, снова ожил пейджер. На этот раз на экранчике было написано всего два слова:
Первое, что неприятно поразило Свету, едва она переступила порог квартиры, был запах. Так обычно пахнет в больницах, в палатах, где курят дешевые сигареты и подолгу не проветривают помещение. Воздух был настолько спертым, что, казалось, резал глаза. Девушка ощутила почти непреодолимое желание выйти вон, на улицу, на свежий воздух. Но, поборов себя, она, не включая света, шагнула в глубину квартиры.
Довольно быстро глаза привыкли к темноте, и теперь Светлана уже могла различать очертания окружающих предметов. Их было немного – массивный шкаф в углу, диван с ворохом какого-то тряпья, три
