Он помогал Людке частушки сочинять. Дар у него такой вдруг открылся.
– Вообще-то все мы по делу, если уж глубоко копать, – справедливости ради уточнил Борька.
– Я не о том. Это, как бы сказать, производственная необходимость. Сечешь?
– Я не только секу, но и рассекаю. А твое солнышко – нет.
– И что же мне теперь делать, Борь?
– Мой тебе совет: сам выпутывайся, – глубокомысленно изрек Шустов.
– Не смогу! – завопил в отчаянии Волков.
Он представил себе разговор с Аней, и его прошиб холодный пот.
Ваня не был трусом, просто оказался застигнутым врасплох. Ему припомнилось, что Людка и Аня никогда не питали друг к другу теплых чувств. Их неприязнь уходила корнями куда-то глубоко, в начальные классы, а значит, была неизлечимой.
– Борь, помоги! – стал просить Волков.
– Сам… сам… – промурлыкал Борька. – Белый справился, и ты справишься.
– Я – не Белый.
И так тоскливо это прозвучало, что в Борьке проснулась мужская солидарность.
– Ладно. Сиди жди. Я мигом.
Он отправился на поиски Ани и нашел ее в кабинете биологии. Она поливала цветы и что-то ворковала над ними. Борька терялся в догадках, каким органом цветы слышат, но Малышева уверяла, что это так, и не верить ей у Борьки причин не было. Все в школе знали, что дома у нее круглый год цветущий сад. Почетное место в нем занимали горшочки с бонсаи. Аня их сама выращивала. Неудивительно, что она собиралась стать ландшафтным дизайнером.
Борька привлек к себе внимание тактичным покашливанием, а затем провел с Аней разъяснительную беседу. Закончил он так:
– Короче, Ань, зря ты на Ваньку наезжаешь.
У него с Людкой чисто деловые отношения.
Малышева сложила губки бантиком. Борьке это не понравилось.
– Значит, чисто деловые? – проговорила она. – Что же он сам мне об этом не сказал?
– Он боялся твоей реакции и попросил меня… ты только пойми меня правильно, Ань… все тебе объяснить.
– Да? А мир во всем мире он не просил тебя организовать, Шустов? – Анины глаза засверкали.
Борька попятился к двери. Его никак не хотели понимать.
– Спокойно, Ань, – занял он оборонительную позицию. – Держи себя в руках!
– Невероятно! – задохнулась Аня от возмущения и, проскочив мимо вжавшегося в стенку Борьки, бросилась искать Волкова.
Так, во всяком случае, решил Борька. В этом он хотя бы не ошибся.
Но нужно же было такому случиться, что первой нашла Ваню Люда. Открыв дверь в кабинет математики, Аня увидела, как они смеются, и сразу ощутила, какая до отвращения милая атмосфера царит в комнате. Больно кольнуло сердце. Мало того что он трус – Борьку вместо себя прислал в роли адвоката, так еще и это…
– Ань, – обрадовался Волков, но, заметив ледяное выражение ее лица, нахмурился.
– Да, как видишь, это я. – Аня не стала входить, остановилась на пороге. На Людку она едва взглянула. – Над чем смеетесь? – спросила она с пафосом гоголевского героя.
– Да вот, частушку сочинили, – сообщил Ваня и прочитал: —
– А-а-а, это, конечно, интереснее, чем динамик ремонтировать, – соврала Аня не краснея.
– Какой динамик? – всполошился Ваня. – Вчера все работало.
– А сегодня не работает, – стояла на своем Аня.
Ваня посмотрел на нее долгим, внимательным взглядом. Малышева его стойко выдержала.
– Ладно, я попозже посмотрю, – кивнул он.
– Нет, сейчас. Лапушка сказал, чтобы я тебя разыскала.
В желании повредничать Аня перегнула палку. Ване было отлично известно, что Лапушка давно уже ушел из школы. Но он молча поднялся и пошел вслед за Аней, бросив на ходу Людке:
– Увидимся…
– Угу! Если выживешь! – донеслось до них едкое замечание.
По дороге Ваня молчал, но, едва вошел в актовый зал, спросил с насмешливой прямотой:
– Ну что, покажешь, что ремонтировать нужно, или мы сразу ругаться начнем?
Ане стало стыдно. Получалось, что она ведет себя как какая-то мелочная, ревнивая дурочка. А ведь она
