– А что в этом такого ужасного? Клоуны несут радость людям, – возразил Борька с прохладцей. Видно, и его пробрало. – К тому же мне лично нравится чувствовать себя в центре событий.
А тебя, кажется, устраивает жизнь в спичечном коробке?
– Что это еще значит?
– Только одно: тебе стоит кое-что у меня позаимствовать.
– Например? – с опасным спокойствием спросила Варя.
– Например, смелость быть верной собственным желаниям, – охотно пояснил Борька. – Ты же хотела выступать со мной, но испугалась. Ведь так?
– Вот еще! – фыркнула Варя, дернув плечом. —
Ничего я не испугалась. Просто не хочу выставлять себя на посмешище.
– И зря. Быть уязвимым не так уж плохо. Характер закаляет.
– Типа «Как закалялась сталь?»
– Типа «По ком звонит колокол». Помнишь, как у Хемингуэя? Она открылась ему и стала уязвимой, а взамен получила любовь.
– Это совсем другое дело! Как можно сравнивать? – заволновалась Варя. – Там шла война…
– Ах война? Выходит, тебе экстрима не хватает?
– Борь, пошли репетировать! – подскочила к ним загримированная Дашка, и вовремя, а то они с Борей непременно договорились бы до ссоры.
Его послушать, так она просто трусиха, не способная на поступок! Даже «По ком звонит колокол» вспомнил, ее любимую книгу. Это был сильный удар по самолюбию Вари. В иных обстоятельствах она, скорее всего, отступила бы, но сейчас об этом не могло быть и речи. Ей хотелось сопротивляться, действовать. Варя, стряхнув с себя путы безволия, отправилась на поиски Ирины Борисовны.
– Варя, ты меня удивила, – растерялась Ирина Борисовна. – Ты хочешь исполнить гимн учителям?
– Ну, я пою не только в ванной, – зачем-то похвасталась Варя.
– Хорошо, можешь попробовать. Репетировать выпускной вечер будем на следующей неделе, – предупредила Ирина Борисовна.
Гимн нужно было петь на мотив песни о журавлях из фильма «Доживем до понедельника». Может, это и покажется кому-то странным, но, вчитываясь в текст, Варя не испытывала ни страха, ни сомнения. В ее взгляде по-прежнему сверкала решимость. Варя была уверена, что у нее отличные вокальные данные и стопроцентный слух. Об этом твердили и папа с мамой, и многочисленная родня. И когда папа за праздничным застольем начинал выводить густым баритоном: «Из-за острова на стрежень…» – первой подхватывала песню Варя. Так почему бы ей не спеть на концерте?
Новость о том, что Варя собирается исполнять гимн учителям, распространилась среди ребят со скоростью лесного пожара. Борька вытер рукой холодный пот, сбросил с себя декольтированное платье, позаимствованное у Тусиной мамы, наскоро стер грим специальным театральным кремом и бросился искать Варвару. Он нашел ее в кабинете математики.
– Уже отрепетировали? – встретила его Варя.
– Да.
– Ну и как получается?
– Нормально получается. Варь, это правда, что ты хочешь петь на выпускном? – спросил Борька напрямик.
– Да, это правда. А что? – с вызовом вскинула голову Варя, поправив волнистую прядку.
Варина стрижка всегда была предметом для подражания у девчонок, и Борьке нравились ее пышные, мягкие волосы, словно каштановое облако, окутывающее ее нежное, миловидное лицо, но сейчас ему было не до сантиментов. Сердце посылало тревожные сигналы.
– Вот уж не знал, что ты умеешь петь, – заметил он осторожно.
– А ты еще многого обо мне не знаешь.
Услышав колючий ответ, Борька решил не спорить. Всегда тихая и справедливая, Варвара сегодня превратилась в занозу. Ну, иногда ведь у девчонок это бывает.
– Ладно, давай попробуем, – предложил он.
– Что попробуем?
– Ты споешь, а я послушаю.
– Ну не здесь же! – как-то уж слишком поспешно возразила Варя.
– А почему не здесь? – Борька демонстративно оглядел пустой класс, закрытую дверь. – Здесь только ты и я. Если ты не сможешь спеть здесь, то как же ты выйдешь на публику?
– На публику? – медленно переспросила Варя, словно пробуя это слово на вкус, но потом, решительно тряхнув головой, сказала: – Ладно, давай попробуем. Только я не буду на тебя смотреть.
– Хорошо, – сразу же согласился Борька, – не смотри.
Варя отвернулась к окну и запела. Слава богу, что она не могла видеть, как Борька схватился за голову и обессиленно опустился на стул. Вся его фигура выражала скорбное отчаяние. С первых же секунд стало ясно, что у его Варвары нет голоса. Нет, голос у нее, конечно, был, но слишком слабый, слишком неуверенный… И вообще без музыки это было… Черт-те что это было! Вот что! Но как он мог сказать ей об этом? Сказать об этом Борька никак не мог, да что там, он даже прозрачно намекнуть не мог! Прошлым
