девушка не могла сейчас ничего придумать.
– Пластырь есть? – Ваня стоял в дверном проеме.
Он умылся и теперь выглядел совсем неплохо. Аня кивнула и принесла пластырь.
– Как ты?
– Кость цела, вывиха нет, пальцы не выбиты, значит, просто потянул.
Девушка немного успокоилась. «Он решил, – думала она, доставая бинт, – спустить на тормозах. Проехали – ну и хорошо, раз проехали». Она не очень уверенно попыталась взять Ванину руку. Он мягко отстранился и сделал все сам.
– Порядок. Спасибо. – Он так и не присел. – Нам давно уже пора. Спасибо за воду, пластырь, бинт и рыбок. – Он шагнул к выходу.
У девушки упало сердце: «Не проехали».
– Может, побудете еще? – пролепетала она.
– А стоит? Не думаю, что ты этого хочешь. – Кажется, он собирался еще что-то сказать, но передумал и шагнул к двери.
У Ани внутри все похолодело, но все же она сумела ответить:
– Хочу, – и совсем тихо добавила, – очень.
Возникла неловкая пауза. Они не глядели друг на друга. Только из глубины квартиры слышались восторженные возгласы Ирочки.
Первым нарушил молчание Иван:
– Ты мне ничего не хочешь сказать?
Аня бросила на него жалобный взгляд и низко опустила голову.
– Я все понимаю. – Волков подбирал слова. – В жизни такое случается. Было и ушло, ты, главное, скажи. Все?
Аня совсем перепугалась. Ничего похожего на разрыв отношений ей и в голову не приходило. Она просто хотела что-то доказать или даже не хотела. Подумай она, что Ваня может именно таким образом расценить ее поведение, она бы никогда…
Аня замотала головой, говорить она не могла: мешал комок в горле.
– Да или нет? – жестко переспросил он.
– Я н-н-не понимаю, о чем… о чем ты? – Аня еще ниже опустила голову.
– Ладно, давай с другой стороны. – Он помолчал и потом отчеканил: – Что за фигня происходит с тобой в последнее время? Раньше ничего такого не было. Посмотри на меня, я не могу разговаривать с макушкой.
Аня через силу подняла глаза и постаралась выдержать прямой взгляд.
– Вот так, а теперь ответь, что происходит? – Он смотрел ей прямо в глаза. – Никак въехать не могу, что не так? Почему ты все время злишься?
– Ничего не происходит, и я не злюсь. – Она отвернулась.
Может, это была неправда, а может, и правда. Она теперь и сама не знала. То, что еще час назад казалось ей таким серьезным и значительным, померкло в один миг, когда машина сбила Ваню. Она перепугалась, и все прежние мысли разом вылетели из головы.
– Выходит, не хочешь объяснить. – В Ванином голосе послышалась горечь. – Жалко. Я когда тебя в окне увидел, так и понял, что все. Только зачем так? Можно же просто сказать. Ну, спасибо за первую медицинскую помощь. Теперь точно пора.
Он сделал еще шаг, и тут Аня поняла: если сейчас дать ему уйти, то и вправду все кончится. Теперь одно это было важно, только одно это имело значение.
– Не надо, не уходи. – Она беззвучно заплакала.
В одно мгновение Ваня оказался рядом и стал гладить девушку по голове.
– Не плачь, пожалуйста, – шептал он. – Успокойся, я не могу смотреть, когда плачут.
Ваня наклонился и стал тихо-тихо говорить ей разные ласковые слова. Аня уткнулась ему под мышку и зажмурила глаза. Слезы все еще лились из глаз, одновременно было и больно и хорошо.
В этот момент вбежала Ирочка, открыла было рот, чтобы поделиться впечатлениями от рыбок, но, увидев брата и его девушку, стоящих так близко, на цыпочках ушла. Ее прихода никто и не заметил. Ребята были слишком заняты друг другом.
Наконец Аня сумела успокоиться и даже улыбнулась сквозь слезы.
– Давай так. – Иван рубанул здоровой рукой воздух. – Ничего не было, эти глупости нам приснились. Идет?
Она кивнула.
– Тогда покорми меня, есть хочется.
12
Дело с машиной получило продолжение. Вечером соседи доложили Аниным родителям об инциденте. Те сразу же связались с Ниной Сергеевной и Евгением Николаевичем. Ванин папа вознегодовал и потребовал наказать водителя, тем более, что рука сына слегка опухла и дергала. С утра Ивана повезли в травмопункт. Снимок показал перелом со смещением. Что это такое, Ваня не понял, да и не пытался. Нина Сергеевна позвонила мужу и повела сына в милицию. Евгений Николаевич тут же договорился с Аниным соседом и попросил подвезти кассету с записью наезда туда же.
Пока суд да дело, уроки закончились, в этот день Ваня в школу не попал. Правда, он и не слишком печалился об этом. К тому же его правую руку украшал гипс, и доктор на прощание объяснил: писать Ивану не придется по меньшей мере месяц.
Ближе к вечеру ребята созвонились и пошли гулять, разумеется, с Ирочкой.
– Болит? – Аня осторожно дотронулась до руки на перевязи.
– Теперь нет. Ночью спать не давала, а как на место поставили и гипс наложили, прошло. Одно фигово…
– Что такое? – переспросила она заботливо. – Может не срастись?
– Да нет, я тут программу смотрел, сегодня вечером фильм старый – «Бриллиантовая рука».
– Ну и что? – Аня не поняла, при чем тут какой-то фильм.
– Завтра в школе мне проходу верняк не дадут. Шустов, как гипс увидит, сразу варежку разинет.
– По-моему, плохо совсем не это. – Аня достала из кармана пачку жевательных конфет и разделила на три части. – На днях Палыч вернется, будет выезд в лес, вдруг он тебя не возьмет.
– Придумаем что-нибудь. В крайнем случае, я просто так поеду. В лесу погулять.
Ваня как в воду глядел. Действительно, едва он вошел в класс, Шустов оказался тут как тут.
– Семен Семеныч! Что у вас там?
– Золото, бриллианты, – парировал Волков, и Борька потерял интерес к гипсу.
Впрочем, возможно, дело было в том, что в класс в тот момент вошла Лена Серова.
Началась физика.
– Сегодня последняя новая тема в этом году, – энергично начала урок Кошка. – Потом повторение и экзамены. Малышева, – завуч выразительно посмотрела на Аню, – я хочу тебя предупредить. К тебе особое внимание, конечно, если хочешь четвертку за год. Готовься! Буду тебя спрашивать на каждом уроке. Пощады не жди, но будешь вкалывать – заработаешь. Лучше поздно, чем никогда!
Аня тяжело вздохнула:
– Хорошо, Людмила Сергеевна.
Одноклассники сочувственно зашептались: особое внимание Кошки – такое счастье, которого врагу не пожелаешь.
На перемене Аня решила рассказать Ире Дмитриевой о событиях последних дней. Говорить обо всем этом с Ваней было нельзя – они договорились, да и не хотелось бередить еще не зажившую рану. До сих пор, разговаривая с ним, она нет-нет да ощущала странную скованность. А поделиться переживаниями требовалось. Наедине с собой девушка снова и снова мысленно прокручивала историю с катанием на
