Страсти накалялись. Ставки росли.
Бренда сосредоточилась на игре. Она точно угадывала настроение каждого из игроков, видела малейшие изменения в выражениях лиц, подмечала мельчайшие детали поведения, запоминала, кто как раздумывает, перед тем как сбросить карту. Важно, как игрок держит свои карты, как смотрит на них – словом, Бренда учитывала и анализировала все происходящее за карточным столом, и ее метод почти никогда не подводил.
Бурчание Джексона означало, что у него почти не осталось денег. Бренда наблюдала за ним из-под опущенных ресниц. По-хорошему этому господину давно следовало выйти из игры, но она знала: азартные игроки практически не умеют останавливаться.
Когда Бойер бросил свои карты, Бренда в душе похвалила себя за проницательность, потому что именно этого она и ожидала.
Наконец последняя ставка была сделана, и Бренда выложила перед собой карты. Она опять выиграла.
Рэйф разглядывал ее карты, с раздражением осознавая, что эта девушка разбила его в пух и прах.
– Благодарю вас за игру, господа. – Бренда потянулась, чтобы придвинуть к себе банк. – Поверьте, я ценю вашу щедрость.
– Ну-ка погоди, женщина! – прорычал Джексон.
Он резко вскочил, с грохотом отодвинув стол и уронив стул. В салоне повисла тишина.
– Ты надула нас всех! Наглая мошенница! – набросился на Бренду Джексон. – Я знаю, я все видел! Это мои деньги! – И он положил руку на кобуру револьвера.
– На вашем месте я не стала бы себя так глупо вести, – ледяным тоном проговорила Бренда, и в ту же минуту в ее руке появился маленький пистолет. Дуло его было направлено прямо в сердце разбушевавшегося Джексона.
Реакция Бренды была молниеносной, никто даже не заметил, откуда у нее появилось оружие.
– Что за чертовщина? – застыл в недоумении Джексон, не успевший вынуть револьвер из кобуры.
– Настоящая чертовщина вас ждет, если вы не прекратите делать глупости, мистер Джексон. – Бренда холодно смотрела на него. – Я не обманывала. Мне незачем это делать. А теперь бросьте дурить. Не то я выстрелю. И будьте уверены, не промахнусь.
– Но это мои деньги! У меня было две пары!
– Это не ваши деньги. У меня была тройка. И мои карты побили ваши, как, впрочем, и карты всех остальных за этим столом. А если вам нечем платить, то нечего садиться играть.
– Почему вы так нагло разговариваете со мной? – И он огляделся по сторонам, надеясь найти моральную поддержку.
Но его никто не поддержал.
– Игра была честной, Джексон, – уверенно заявил Рэйф. Рука его скользнула к кобуре. – Мне приходилось иметь дело с шулерами раньше, но эта леди не из их числа. Она играла по правилам.
Джексон буквально клокотал от бешенства:
– Дрянь! Шлюха, вот кто ты! Это надо, такое вытворять?! Так нагло обманывать приличных людей!
– Заткнитесь, Джексон! – рявкнул Рэйф.
Марк узнал этот грозный тон. Не стоило доводить Рэйфа до подобного состояния.
– Все мы проиграли, Джексон. Не один вы, – строго сказал Марк, складывая карты. – Лучше пойдите прогуляйтесь по палубе.
– Да ведь она…
Бренда взвела курок.
Много лет назад старый игрок научил ее играть в покер и открыл один секрет: никогда не следует шутить с оружием, но если уж достала пистолет, то будь готова выстрелить.
Присутствующие замерли.
– Итак, Джексон? Что будем делать? – нарушила молчание Бренда.
Глава 3
Джексон уставился в дуло направленного на него пистолета.
– Но мои деньги…
– Это теперь не ваши деньги, – жестко повторила Бренда. – Надо было прекратить игру раньше, пока вы были в выигрыше.
– Выигрыш? О чем ты говоришь? Как у тебя только язык поворачивается?! – снова разъярился Джексон. Он не просто просадил все свои деньги – какая-то фитюлька взяла его на мушку, и это было еще более сильным унижением. – Да ведь я потерял все!
– Вы пока живы, не так ли?
– Что здесь происходит? – В салоне появился капитан Роджерс с двумя матросами. Ему уже доложили, что в игральном салоне произошла ссора, и он поспешил на помощь к своей любимице Бренде.
– Что происходит? – переспросила Бренда, взглянув на Бена и по-прежнему держа Джексона на мушке. – Не беспокойтесь, капитан, все в порядке. Правильно я говорю, мистер Джексон?
Джексон понял, что побежден. Сначала он потерял деньги, а теперь и честь.
