бетонной трубе.
Толик поднял камешек с обочины дороги и бросил в ручей. Потом бросил еще один камень. А через несколько секунд уже был возле ручейка.
— Давай посмотрим, куда он течет, — солидно сказал Толик Тане, не пожелавшей отстать от своего товарища. — Будем путешественниками. Ладно? Будто нам надо составить карту неизвестной местности.
Пошли. Овраг становился все глубже и глубже, берега отвеснее, почва на дне сырее. Ручей бежал под правым берегом и занимал не так уж много места.
Остальная часть дна была покрыта жесткой травой, речной галькой и песком.
— Какой глубокий, — тихо сказала Таня, глядя вверх. — Лошадь скроется.
Толик осмотрелся. Овраг здесь был действительно очень глубок. Берега балки отвесные. По ним, пожалуй, невозможно выбраться наружу или спуститься сверху… А дно перегорожено от берега до берега плотной стеной шиповника.
Дальше идти некуда…
Ручей бежал в узком, усеянном камнями ложе, пробитом водой среди корней шиповника. Интересно, что там, за шиповником?
Дети поискали, нет ли где прохода — и неожиданно нашли узкую тропинку, проложенную между отвесным берегом оврага и стеной зарослей.
— Ишь ты! — удивился Толик. — Значит, есть ход и дальше.
Он ступил на тропинку и медленно двинулся вперед. Его начинала захватывать таинственность обстановки. Куда ведет тропинка? Что здесь делал человек, следы которого отчетливо видны на песчаной тропинке?
Стена кустарника отодвинулась вправо — и Толик увидал почти отвесную скалу.
Овраг как бы упирался в нее. Дальше за скалой почва поднималась: там начиналась гора Маяк. Ручей бежал среди камней по направлению к глухой стене-скале. Никакого отверстия в ней Толик не видел.
— Вот это да… — вслух подумал Толик. — Куда же течет ручей?
— Не знаю… — пробормотала Таня. Почему-то ей было страшновато.
Толик ступил на плоский камень, лежавший в воде. Осторожно шагая по камням — берега оврага в этом месте поднимались от самого ручья, — он подошел к скале и остановился, пораженный: вода с глухим шумом прорывалась между нагроможденными валунами и уходила в черневшее мрачным зевом отверстие.
Издали этого отверстия не было видно: его прикрывала большая глыба песчаника, лежавшая поперек ручья перед отверстием. Нужно было подойти вплотную к глыбе и, перегнувшись, заглянуть через нее, чтобы обнаружить отверстие в скале.
Толику стало как-то не по себе. Что это: дыра или вход в пещеру? Кругом некого нет, пустынно. Страшно.
Таня тоже заглянула за глыбу. Поежилась.
— Наверно, там пещера, — сказала она Толику.
— Может, и пещера… Вот забраться бы, а?
— Да, забраться. А если там… медведь? Или еще кто-нибудь?
— Скажешь… — пробормотал Толик с сомнением, но все же на шаг отошел от камня.
Таня тоже немного отошла и предложила:
— Давай домой. Без фонаря нельзя лезть. Там еще и змеи могут быть. Думаешь, нет? Еще как будут…
— Да, без фонаря действительно нельзя, — как бы нехотя согласился Толик. — Фонарь очень нужен. Ладно, мы в другой раз исследуем пещеру.
Толик был очень доволен, что нашелся такой простой выход из трудного положения. А то еще Таня подумает, что он струсил…
И ребята пошли обратно. Выбравшись на шоссе, они побежали к заводу.
Глава 3. Закономерность
Юрий окончил читать письмо Недоборова, спрятал его в карман пиджака и посмотрел в окно кабинета. На дворе была ночь. Он вышел на заводской двор и направился в сборный цех, где находилась отремонтированная «Астарта». Нужно еще раз проверить прибор «Обри». Правда, мастер уверен в приборе, но лучше посмотреть его вторично, чем рисковать и «Астартой» и «Соленоидом».
Недоборов прав: надо торопиться. И секретарь партбюро завода того же мнения…
Сборный цех находился под одной крышей с механическим. Точнее говоря, огромное помещение было разгорожено вдоль глухой стеной и получились два цеха. Но сборочный цех был метра на четыре короче механического, потому что в конце его находилось небольшое помещение, где обычно держали необходимый для сборщиков инструмент. Вот в этом-то небольшом помещении и находилась «Астарта».
Арбалетов распорядился поместить ее сюда потому, что боялся вторичного покушения на аппарат — он, как и полковник Сахаров, которому немедленно рассказали о случае на пляже, видел здесь диверсию. Следовательно, нужно было хорошо охранять «Астарту». Лучше этого помещения не придумаешь: двери окованы железом, запираются на двойные запоры, окно забрано решеткой.
Крепость, да и только.
Юрий вошел в сборочный цех. Здесь уже не было ни одной живой души. Значит, все разошлись. Да и что им еще оставалось тут делать? Отремонтировали «Астарту», сдали отделу технического контроля — и пошли по домам. А дежурный, наверно, спит себе в кабинете начальника…
Юрий вошел в кабинет. Здесь находился технолог Борзенко. Он сидел на диване и читал — томик Гоголя. Завидев Курганова, технолог зевнул и благодушно заворчал:
— И що вам не спится? Бродют, ходют, як нэпрыкаянны души. Що на вас, бэссонница напала, чи що? Мабут, вы карбованцы туточки посиялы и зараз шукаите?
— Да я один прибор в «Астарте» хотел посмотреть. Что, уже весь народ разошелся?
— Увесь, хвакт.
— Аппарат заперт?
— А як же.
— Мне бы ключи…
— Пожалуйста.
Дежурный подал Курганову ключи и опять уткнулся в книгу.
Цех по-прежнему безлюден и молчалив. Под крышей замер мостовой кран. На узкоколейном пути, проложенном по середине цеха из конца в конец, тут и там стояли низкие вагонетки, на которых подвозились из других цехов тяжелые детали. Путь уходил под дверь, ведущую в то помещение, где
