Майами, а двое из Боготы, и прибыли они в Соединенные Штаты из Мексики за два дня до убийства по настоящим мексиканским паспортам с бессрочной визой, как импортеры продовольственных товаров. Из двух колумбийцев из Майами один являлся владельцем бара в Бейсайде и служил пилотом в чартерной авиакомпании. Сидел в тюрьме за вооруженное нападение и контрабанду марихуаны, открутился от обвинений в похищении людей и заговоре с целью убийства. Парень был богатым, содержал двух девиц: одну в квартире в Корал-Гейблз, а другую на большой прогулочной яхте, стоявшей на якоре возле небольшого, спокойного островка Ки-Бискейн, служившего базой для воротил наркобизнеса из Майами. Другой убитый из Майами работал механиком чартерного судна. В свое время он служил в национальной полиции Колумбии, потом уволился и купил разрешение на работу в Соединенных Штатах. Его подозревали в работе на заправил организованной преступности и убийствах по контракту. Как оказалось, подозрения подтвердились.
Оба колумбийца из Боготы были «консультантами по безопасности», обслуживающими предпринимателей, они занимались прибыльным бизнесом, поставляя телохранителей в Боготу, где всегда имелось дело для хорошо подготовленных профессионалов.
И на этой точке расследование застопорилось.
Вызывал большое удивление тот факт, что никто из убитых колумбийцев не был известен, как помощник Рикардо Сантоса или даже его брата Германа. За этим наверняка что-то стояло. Но что? Лукко знал, что может справиться с расследованием, но очень скоро окружной прокурор надавит на начальника полиции, тот надавит на Дэнни Моллоя, а капитан в свою очередь посоветует Эдди Лукко вступить в контакт с ФБР или вернуть новенькую лейтенантскую бляху.
Ладно, ФБР и само ничего не знает, что Лукко уяснил по тем глупым вопросам, которые агенты ФБР задавали по всему городу. А вот как быть с бляхой? Пока можно радоваться прибавке к жалованию и каждый раз с наслаждением разглядывать новенькую, сверкающую бляху с надписью «лейтенант» вверху и без серийного номера детектива внизу, и помнить о своей потертой, старой, невзрачной бляхе детектива, прослужившей ему семнадцать лет, о которой он не мог думать иначе как «это настоящая бляха».
— Еще пива, Эдди?
Парнишка за стойкой бара был студентом, подрабатывавшим в свободное от учебы время. Никто в баре не знал, что этот студент уже два года отработал патрульным полицейским и собирался вернуться в департамент полиции Нью-Йорка со степенью бакалавра, а потом работать в отделе по расследованию убийств, если сможет попасть туда.
— Конечно, Тони, почему бы и нет?
Лукко оглядел оба зала ресторанчика. Дела здесь шли хорошо. Итальянская пища вкусна, а сервис бесцеремонный, типичный для Нью-Йорка, но с большой долей сердечности. Лукко посмотрел на часы: десять минут восьмого. Скоро студенческие общежития, расположенные вокруг обнесенной деревьями Вашингтон-сквер, заполнятся студентами, и они начнут дурачиться, возиться и даже заниматься. Именно здесь училась Нэнси перед Гарвардом. Эдди познакомился с ней, когда служил детективом в полицейском участке до перехода в отдел по убийствам. Они вместе гуляли в окрестностях, и спокойно, без лишней суеты, полюбили друг друга, хотя сами поняли это только тогда, когда Нэнси уехала в Массачусетс, в Гарвард. Эдди выдержал три недели, а потом сел в машину и в дождливую ночь отправился к ней, точно как в каком-то французском фильме, который он видел. Он приехал в город утром и отправился искать ее квартиру, и тут увидел ее: Нэнси шла под дождем и выглядела несчастной.
Через три недели они поженились. Лукко улыбнулся, вспомнив об этом.
Тони подвинул к нему по стойке бутылку лучшего колумбийского пива «Корона». В этот момент в бар уверенно и вместе с тем осторожно вошел высокий мужчина. Лукко не пошевелился, но сердце забилось быстрее, и он внутренне напрягся, потому что появившийся в баре симпатичный негр, предки которого, возможно, жили в Сомали, был не кто иной, как Симба Патрис, главарь банды «Ястребиный коготь», торговец наркотиками, сутенер и убийца по крайней мере дюжины своих дружков.
Он направился прямо к стойке и сел рядом с Эдди Лукко.
— Что будете пить? — спросил Тони.
— Я слышал, ты стал лейтенантом, — обратился Симба к Лукко.
— И не говори, — ответил Эдди и как бы случайно расстегнул среднюю пуговицу твидового пиджака.
— И ты ведешь определенное… расследование.
Голос у Симбы по-настоящему низкий, и он забавно растягивает слова на манер жителей Карибских островов. Он произнес: «рассле-дова-ние», и интуиция подсказала Лукко, что в деле появился просвет, которого он так ждал.
— Я тебя слушаю, — сказал он, наблюдая через окно за улицей и за входной дверью.
Люди, убившие семь полицейских, церемониться не станут. Детектив прищурился, заметив Сноублинда, члена банды «Ястребиный коготь», который прошел мимо окна, перешел на другую сторону улицы и прислонился к пожарному гидранту, следя за входом в ресторанчик.
— У меня здесь восемь боевиков, парень, но успокойся, они просто охраняют меня…
Лукко посмотрел на Симбу. Восемь вооруженных бандитов, слоняющихся в это вечернее время возле Вашингтон-сквер, постоянно торчащие здесь торговцы наркотиками (не из банды) и переодетые полицейские, занимающиеся своими делами, — от такого сочетания можно ожидать серьезной драки. Заметил Лукко и автомат «узи», спрятанный под ярко-красной бейсбольной штормовкой Симбы. Размышляя о своем предчувствии, Эдди повернулся спиной к залу и положил локти на стойку бара. Тони, который был хорошим парнем и собирался стать хорошим полицейским, как бы невзначай подошел к магнитофону, из которого лились звуки «Ложись, Салли» Эрика Клэптона, и прибавил звук ровно настолько, чтобы не раздражать посетителей, но и чтобы никто не мог подслушать разговор Лукко и Симбы.
Симба повернулся и осмотрел зал, не отметив ничего необычного и настораживающего. Официанты и официантки то и дело входили и выходили в кухонную дверь рядом с концом стойки бара. Из кухни они несли макароны, суп, мороженое и прочую еду, а на обратном пути пустые тарелки. Симба наклонил голову к Лукко.
— Ты интересуешься белой девчушкой, перебравшей наркотика на Центральном вокзале?
— Да.
— Я разговаривал с ней, когда она еще была жива.
Выражение лица Эдди Лукко не изменилось, но зачесались пальцы и ладони, он почувствовал, как запульсировала жила на мускулистой шее.
— Хм…
— Она была с Рикардо, ты ведь знаешь, о ком я говорю?
— Уточни.
— Сантос, понятно?
— Она была с Рикардо Сантосом? — Лукко бросил взгляд на Тони, занятого подсчетом чеков. Не глядя в сторону Лукко, Тони кивнул. Он понимал, что является важным свидетелем разговора, от которого Симба мог впоследствии отказаться. Лукко надеялся, что Тони сумеет записать их разговор. — Когда это было?
— С месяц назад. А потом Рико пустил слух, что девчушка сбежала от него. Он прямо рехнулся, требовал, чтобы перевернули весь город и нашли ее. Так что мы тоже искали ее. Есть здесь что-то интересное. Ведь не от безумной же любви он пытался разыскать и вернуть ее.
Эдди отхлебнул пива и спокойно ждал продолжения разговора.
— Нет, парень, этот пижон был до смерти напуган.
— Интересно, почему? — пробормотал Лукко таким тоном, будто на самом деле это его не слишком интересовало.
— Не знаю, парень, но говорят, что именно поэтому его и шлепнули.
— Рикардо мертв?
— Я слышал, что мертв. А еще нашли колумбийца-таксиста с пулей в башке. Желтое такси, в Куинзе. В то самое утро, когда убили моего брата Малыша Пи…
Лукко отметил про себя, что большой ошибкой было убивать Малыша Пи, не подумав о мести со стороны брата.
