Не взглянув на мужа, Элизабет ответила:
— Нет, это не так. Я кое-что знаю о шпионах, ведь мой отчим был послом.
Она внимательно, словно цыганка, изучала лицо Дэвида, которому показалось, что она хочет заглянуть ему прямо в душу.
— Элизабет, мы очень рады, что Гарри поступил к нам на службу. Раньше, в армии, ему приходилось выполнять более опасные задания. Не знаю, насколько вы осведомлены об этом…
Он огляделся вокруг, ища взглядом официанта, но краешком глаза наблюдал за их реакцией на его слова.
Секретная служба вела наблюдение за солдатами специальных воздушно-десантных войск, и считалось, что они надежно хранят секреты, связанные со своей службой, как и моряки атомных подводных лодок, их семьи очень редко знали, чем они занимаются. Но все это просто треп. На самом деле наиболее здравомыслящие десантники иногда кое-что рассказывали своим женам, как раз столько, чтобы те могли ощутить себя частью армейской семьи. А жены некоторых старослужащих солдат знали о делах своих мужей очень даже немало.
Гарри Форд, натренированный скрывать свои чувства и в армии, и на «пасеке», и бровью не повел. Но Элизабет сейчас не смотрела на мужа, она продолжала следить за Джардином, к которому уже спешил официант.
— Я знаю больше, чем можно прочитать в газетах, — ответила Элизабет, — но все равно немного. Но иногда в «Ньюсуик» можно прочитать о действиях полка в Ираке гораздо больше того, чем любой из нас узнает в Херефорде.
«Совсем неплохо рассуждает», — подумал Джардин. Если бы только она говорила по-испански, из них получилась бы супружеская агентурная пара. Ему казалось, что он при первой же встрече сумел распознать умную и храбрую женщину.
— Сообщу вам, Элизабет, что Гарри проявил чудеса храбрости. Если бы я не похитил его, то Гарри ждали бы высокие награды.
— А он их и получит, — она с гордостью посмотрела на мужа.
— Простите?
К Джардину подлетел официант.
— Сэр?..
— Нельзя ли заказать бутылку «Питон Лонжвиль» урожая восемьдесят третьего года? Что-то я не заметил его в карточке.
— Конечно, сэр, принести его вместо «Бон Дье»?
— Да. Благодарю вас.
Официант удалился, и Элизабет Форд продолжила:
— Мне по секрету сообщила Шейла Макалпин. Может быть, мне не следовало говорить… ничего страшного, Гарри?
Молодой человек кивнул и обратился к Джардину.
— Элизабет сказала мне эту новость сегодня утром. А вы разве не знали?
— Связи с военными я не поддерживаю, а встречаемся мы очень редко.
Дэвид чувствовал, как внутри закипает ярость. О чем, черт побери, думает Джонни Макалпин, командир 22-го специального воздушно-десантного полка? Ведь идея заключалась в том, чтобы капитан Гарри Форд полностью исчез из его поля зрения.
— «Военный крест». Об этом будет объявлено в следующем месяце, вместе с остальными награжденными за Персидский залив. — Гарри выглядел довольным, как школьник. — А я уж было подумал, что они забыли обо мне.
— Примите мои поздравления, Гарри, я рад за вас. Я читал ваше армейское личное дело и должен сказать, вы давно заслужили орден. — И Дэвид тепло улыбнулся Гарри, но сделал для себя в уме заметку убрать его имя из публикуемых списков награжденных. — Вот видите? — Он улыбнулся Элизабет, которая, похоже, раскусила его озабоченность. — Для нас он не будет совершать ничего подобного…
Элизабет улыбнулась и кивнула.
Обед продолжился, и прошел довольно успешно. Джардин преодолел вспыхнувшую было ярость, он понял, что если совершил ошибку (если? да он знал, что совершал их сотни), то она оправдывалась стремлением полностью контролировать своих агентов. Это шло на пользу и самим агентам, и соответствовало требованиям безопасности, установленным в службе. Значит, Джонни Макалпин наградил храброго офицера? Что ж, он этого вполне заслуживает. А Джонни ненавязчиво подпустил шпильку секретной службе, которую командующий специальными воздушно-десантными войсками вовсе не считал вышестоящей организацией. Под конец Джардин расслабился и улыбнулся. В его задачу входило создать у Элизабет впечатление, что секретная служба принимает не только ее мужа, но и ее в свой круг. В этом был здравый смысл, Гарри не надо лгать ей по поводу своей новой работы, а Элизабет можно ненавязчиво предупредить о строгой необходимости хранить в тайне связь ее мужа с секретной службой.
В конце обеда, когда все потягивали кофе и допивали остатки второй бутылки кларета, Элизабет откинулась на спинку кресла и закурила. Джардину тоже захотелось курить, но он не стал просить у нее сигарету, потому что в очередной раз пытался бросить курить.
— В нашем офисе есть несколько человек, с которыми я хотел бы познакомить вас, Элизабет, чтобы вы получили представление, что мы за люди. Ну и, чтобы вы знали, с кем поддерживать связь. Мы очень заботимся о своих, а когда Гарри отсутствует, проходит подготовку или по другой причине, вы должны чувствовать, что наша семья всегда готова прийти на помощь. Ну, если, скажем, понадобятся деньги или плечо, на котором можно всплакнуть. Хорошо?..
Она внимательно посмотрела ему в глаза, решила для себя, что в словах Дэвида нет никакого тайного смысла, и улыбнулась.
— Спасибо. Но я отношусь к вам… скажем, с подозрительностью. Про людей вашей профессии болтают всякое.
— Это точно… — Джардин выдержал ее взгляд. — Не сомневаюсь, что вполне заслуженно.
А через секунду Элизабет отбросила волосы с лица и рассмеялась. Джардин заметил, что Гарри смотрит на нее, как новоиспеченный молодожен во время медового месяца.
Дэвид так никогда и не понял, что произошло между ними в тот момент, как и не предполагал, что произойдет через несколько недель.
Мараид Пирсон была на седьмом небе от радости. Маргарет О’Шей, жена Падрика, и Дебора Браун, жена Десмонда — биржевого дельца-миллионера, владеющего племенной фермой на полуострове Дингл, сидели в ее гостиной (Мараид считала недостойным называть ее комнатой отдыха) и пили послеобеденный чай из китайских фарфоровых чашек, оставшихся еще от бабушки Юджина. Делфтский фарфор, мечта коллекционера. Но разговор шел не о нем. Женщины обсуждали объявленную утром по радио новость: Падрик О’Шей выбран лидером Финн гэл — основной оппозиционной партии в ирландском парламенте. Нынешние подсчеты голосов показали, что правящая партия Чарли Хоги теряет голоса, и на предстоящих выборах у Падрика есть отличный шанс стать новым премьер-министром Ирландии. Потрясающая новость.
— Маргарет, я представляю себе, как ты станешь такой знатной дамой, чтобы даже разговаривать с людьми, вроде нас… — Дебора прильнула к Мараид, словно «жучок» на скачках в Корке, сообщающий, на кого ставить. — Только представь себе, в следующем году в это время ты будешь проводить время с женой премьер-министра Пакистана или делать покупки в Вашингтоне вместе с Барбарой Буш.
В этот момент зазвонил телефон.
— Простите, — извинилась Мараид и направилась к старому секретеру из розового дерева, доставшемуся ей в наследство от двоюродного дедушки Кольма, того самого, что имел большой дом в георгианском стиле в забытом Богом местечке Коннемара. Дерево покрыто тонкой паутиной. Мараид прикидывала, что может получить за секретер на аукционе тысячи четыре, но не собиралась расставаться с ним.
Она сняла трубку телефона.
— Алло?
