Слишком часто за последний месяц люди звали в дом лекаря, и ни разу он не сумел спасти ни одной жизни. И виной тому было не невежество врача, люди умирали от самой безобидной простуды, от царапины на пальце. Просто смерть ходила по городу в образе туманного серого пса, и ни один доктор не мог отогнать этот призрак прочь.
Два солдата осторожно понесли носилки к замку. Мирра шла рядом, касаясь покрытого плащом плеча мужа, и шептала кровоостанавливающие заклинания.
В замке она велела положить Змея на большой каменный стол в нижнем зале. В камине развели гигантское пламя. Подоспевший лекарь осторожно отвернул край плаща. Мирра, топтавшаяся у него за спиной, вскрикнула. Огромная рана с рваными краями тянулась вдоль левого бока от самой подмышки и до бедра. Мирре она показалась очень глубокой, впрочем, рассмотреть рану она не смогла, так как инстинктивно зажмурилась от испуга, а потом Эрссера загородили спины доктора и его добровольных помощников.
— Это ничего, — напрягая голос, чтобы она его услышала, проговорил дракон, — я заращу ее дня за два. — Он даже попытался, усмехнуться. Мирра оттолкнула воина, пытавшегося потихоньку отвести ее подальше от стола. — Не мешай нам, — неожиданно громко и строго прозвучал голос Змея, — иди займись обороной города.
Тот же воин вновь ухватил ее за локоть, и на этот раз она позволила выпроводить себя из комнаты.
Оказавшись за дверью, Мирра несколько минут тупо пялилась в стену. В другое время она бы не слишком беспокоилась о муже, как ни велика была рана, для дракона она особой опасности не представляла. Драконы, как известно, очень живучи. Но когда у тебя под окнами разгуливает пес Смерти, не стоит рассчитывать дожить до следующего утра.
Единственный способ обуздать пса предложил Змей, другого выхода она не видела. Но сеть, растянутая ее лучшими воинами, оказалась слишком слаба для потустороннего чудовища. Мирра старалась думать, как учил ее муж. Чем можно приманить Призрачную Собаку? Как запереть ее в Храме Смерти, ведь Испох проходит сквозь любые стены?!
Собственно, вопрос с приманкой они со Змеем уже обсуждали, приманить собаку можно было на запах скорой смерти, например, поместив в Храме больных. Наверняка нашлись бы и добровольцы, хотя посещение больными Храма смерти расценивалось всегда, как просьба к Доброй Сестре поторопиться. Но как заставить пса оставаться в храме достаточно долго, чтобы обитатели Чертога Ожидания успели явиться за своей собачкой?
Мирра перестала попусту тратить время, ничего умного ей в голову пока все равно не приходило. Она знала только один способ подстегнуть собственные силы и изобретательность и поднялась в свой личный кабинет. За одной из запертых на ключ дверец шкафа стояла большая бутылка из темного стекла. Мирра разбила сургуч, которым была обмазана пробка. Это был старый, неприкосновенный запас драконьей крови. С тех пор как она жила вместе с Эрссером, не было нужды запасаться кровью впрок, к ее услугам всегда была свежая. Но сейчас давняя заначка пригодилась. Мирра с трудом вытащила пробку и принялась пить прямо из горлышка. Всего в три приема она опустошила бутылку и швырнула ее в окно. Драконья кровь бурным, горячим потоком пронеслась у нее по жилам и взорвалась мириадами крошечных звездочек перед глазами. Голова мгновенно стала легкой, и отчаяние, только что душившее ее, куда-то улетучилось.
Мирра тряхнула головой и невольно улыбнулась — она уже и забыла, какое оно — опьянение драконьей кровью. Подошла к зеркалу — драконий узор ярко светился на лбу.
— Просто пойду и убью его! — заявила Мирра своему зеркальному отражению, в голосе ее послышался драконий рычащий акцент.
Рыжеволосая драконница в зеркале закивала ей в ответ. Мирра прошла в комнату мужа и нашла в оружейном шкафу длинный боевой кинжал — меч не слишком годился для ее целей. Ни о чем больше не раздумывая, она прошла через город, не обращая внимания на удивленно оборачивавшихся вслед людей. Проходя мимо брошенной телеги, где в садке мирно жевали травку кролики, Мирра приостановилась, осененная новой идеей. Только что она намеревалась сама стать приманкой для Призрачного Пса, для этого собиралась как следует порезать собственную руку. Но при виде кроликов Мирре неожиданно пришло в голову, что Смерть со своим псом приходит в гости не только к людям, но и к их меньшим братьям. Ведьма легко сломала сплетенную из прутьев клетку и выудила одного из кролей.
У ворот ее ожидала усиленная стража, несмотря ни на что, гарнизон города продолжал нести службу, не впадая в панику. По ее приказу два стражника неохотно распахнули тяжелые створки ворот и, оставив их открытыми, спрятались в каменной сторожке. В низине, до которой предстояло пройти еще шагов пятьсот, все так же плавал туман. Мирра обновленным драконьим зрением присмотрелась к серым разливам. Смутные тени складывались в подобие то гигантской лапы, то огромной собачьей морды, где разрывы в тумане выглядели, как пустые глазницы призрачного чудовища.
Ухватив кролика за уши, Мирра без особой жалости полоснула ему по белому боку. Красная кроличья кровь закапала с бьющегося тельца в траву. Мирра вытянула руку со зверьком в сторону тумана и громко позвала:
— Испох! — и засвистела, словно и впрямь подзывала собаку. И туман серыми щупальцами пополз в ее сторону, а потом пред ней выросла полупрозрачная, но вполне реальная и ощутимая собачья туша. Высотой пес был с одноэтажный дом, его темная пасть зияла, как вход в пещеру. Могилой веяло от дыхания, а слюна, капавшая из черной пасти, превращалась, не долетев до земли, в клочья тумана.
Даже драконья кровь и та заледенела у Мирры в жилах. И ей захотелось бросить несчастного кролика и самой бежать, бежать что есть духу и запереться в крепости, и прижаться к Эрссеру… Эрссер. Бросить кролика значило бросить чудовищу Змея.
— Ко мне, песик! — хрипло крикнула она. — Ко мне! — повторила она уже окрепшим голосом и, развернувшись спиной к чудовищу, двинулась в город. В вытянутой перед собой руке Мирра продолжала нести раненого кролика, а другой рукой прижимала к груди длинный кинжал. Почему-то ей казалось, если она нанесет удар в Храме Смерти, то даже крошечный порез окажется для Испоха смертельным.
Вот и ворота остались позади. Мирра боялась оглянуться, но она и так чувствовала, пес следует за ней. И тогда, повинуясь внезапному наитию, Мирра запела. Пела она на мотив старинной колыбельной:
Из сырых ивовых прутьев я совью тебе ошейник,
В молоке кровавых маков кожу вымочу для шлеи,
Отдохни, могучий песик, воротись в обитель мертвых,
Ни к чему тебе без дела день и ночь по свету бегать.
Лучше вспомнить зов Хозяйки, лучше в дом к себе вернуться.
Сладок сон под сводом темным, в сером сумраке Эреи… —
выпевала Мирра слова только что придуманного заклинания.
Так они дошли до Белого Храма, и пес, во много раз превышавший размером дверной проем, легко проник внутрь сквозь стену. Мирра остановилась перед алтарем и прервала пение, Она поднесла к лицу несчастного белого кролика и поцеловала его в розовый носик. «Спи, — прошептала она, — Смерть милосердна». Потом возложила белое тельце на алтарь и резко развернулась, подняв кинжал для последнего удара… В Храме никого не было. Серое чудовище, еще секунду назад тяжело дышавшее ей в затылок, исчезло. Туман рассеялся. Мирра заметалась по залу, потом выбежала на улицу. Случившееся казалось ей катастрофой. Ведь она заманила Испоха в город и не смогла удержать его. Женщина окинула взглядом площадь, вокруг было пусто, ни следа Призрачной Собаки. Она бросилась в ближайший проулок. Из-за ограды одного из домов боязливо выглядывал плотный пожилой мужчина, по виду — мелкий лавочник или, может, даже фермер, один из тех, кто бежал в город из окрестных деревень.
— Ты видел его?! — бросилась к толстяку Мирра.
Тот испуганно попятился в глубь ограды.
— Кого, госпожа?
— Пса, Испоха!
