– Сохрани это для меня, малышка, – прошептал он ей на шанганском, отпуская резинку. – Это секрет. Не вытаскивай его. Пусть он пока просто полежит там. Сделаешь это для меня, цветик ты мой?
Минни с обожанием уставилась на него своими темными глазами и торжественно кивнула головой. Шон обнял ее.
Звук турбин вертолета стал почти невыносимо резким и приближался к ним на высоте вершины холма. Когда до него осталось всего двести метров, Альфонсо открыл по нему огонь из своего «АК», выпустив весь магазин в фонарь передней кабины. Легкие пули даже не оставили следов на бронированном стекле, а вертолет замедлил движение и наконец неподвижно завис на своем сверкающем винте. Генерал Чайна сидел в высоком кресле в орудийной кабине так близко, что они даже видели триумфальный блеск его глаз, когда он подносил микрофон ко рту.
Его усиленный вульгарный голос загремел из репродукторов громкоговорящей системы, которая была подвешена под стабилизаторами.
– Доброе утро, полковник Кортни. Вы заставили меня весело потанцевать, но охота закончена. Пожалуйста, прикажите своим людям сложить оружие.
– Выполняйте! – крикнул Шон Альфонсо, но тот что-то протестующе прорычал в ответ и вставил в автомат новый магазин. – Делай, что тебе говорят! – Голос Шона стал твердым. – У меня есть план. Доверься мне.
Но Альфонсо продолжал колебаться, и тут внезапно рявкнули пушки вертолета, оглушив их и обдав ураганом из пыли и осколков камней, поднявшихся со склона, как раз чуть ниже того места, где они лежали.
– Не испытывайте мое терпение, полковник. Скажите своим людям, чтобы они встали, подняв руки над головой.
– Исполняйте, – повторил Шон.
Сначала Матату, а затем и Альфонсо медленно поднялись, держа руки над головой.
– Прикажите им повернуться. Я хочу быть уверенным, что они не припасли для меня никаких сюрпризов.
Они сделали круг на месте, и снова загремел голос Чайны:
– Снять одежду. Всю.
Они медленно разделись и встали перед ним совершенно обнаженными.
– Хорошо, теперь спуститесь по холму на открытое место.
Продолжая держать руки над головой, они спустились на открытое место, как раз под грядой камней.
– Теперь женщины.
– Смелее, – прошептал он Клодии. – У нас еще есть шанс. Хороший шанс.
Клодия медленно встала.
– Мисс Монтерро, – голос Чайны эхом отдавался над верхушками деревьев, – не будьте ли вы так добры и не снимете ли свои одежды?
Резко и вызывающе Клодия расстегнула свою поношенную рубашку и стянула ее через взъерошенную голову. В лучах утреннего солнца ее грудь казалась очень белой.
– Теперь брюки, – подбадривал ее Чайна.
Она позволила брюкам свободно упасть на землю и откинула их ногой.
– Очень хорошо. Теперь остальное.
Кружевные трусики Клодии были до того застираны и изношены, что их материя стала тонкой, как паутина, под ними ясно проглядывался темный треугольник волос.
– Нет, – покачала она головой. – Я этого не сделаю.
Она сложила руки на груди. Ее отказ был очевиден.
– Очень хорошо. Оставим пока вашу скромность нетронутой. Мои люди насладятся ею попозже, – хихикнул Чайна. – Спуститесь на открытую поверхность, пожалуйста.
Клодия, спустившись по склону холма, держа при этом высоко подбородок и свои торчащие груди, встала между Матату и Альфонсо.
– А теперь эта женщина, – сказал на шанганском Чайна.
Мириам встала. У нее не было европейского стыда перед наготой, и она быстро разделась. Держа своего маленького братца за руку, она начала спускаться по склону, чтобы присоединиться к остальным.
– А теперь полковник Кортни. Последний, лучший из всей добычи.
Шон поднялся и небрежно отбросил в сторону свои изодранные одежды.
– Очень впечатляюще, полковник, – издевательски заметил Чайна. – Для белого человека это очень хорошо.
Шон стоял, безразлично уставившись на него, но он просто старался оценить разделяющее их расстояние. Шестьдесят ярдов, прикинул он, слишком далеко.
– А теперь спускайтесь на открытое пространство, так чтобы я мог следить за вами, полковник. Мы же не хотим, чтобы между нами возникло какое-то недоразумение, правда?
Шон взял Минни за руку и начал спускаться с ней по склону холма. Холмик под девчушкиной юбкой раскачивался из стороны в сторону, как викторианский турнюр. Свободной рукой она придерживала панталоны, чтобы они не сползли под весом сюрприза.
Десять, пятнадцать, двадцать шагов, считал Шон, приближаясь к воющему вертолету. Он мог отчетливо разглядеть зрачки глаз генерала Чайны. Сорок ярдов, все еще слишком далеко. Он остановился рядом с Клодией. Они стояли в ряд, нагие и беззащитные.
Чайна отдал по-шангански приказ, и у подножья холма из леса выскочили солдаты и стали с криками триумфа подниматься по склону. Португальский пилот, демонстрируя свое мастерство в пилотаже, подвел вертолет поближе, еще ближе.
Тридцать ярдов, двадцать пять ярдов. Шон весь сконцентрировался на открытых воздухозаборниках. Они были такого же размера, как и мусорные баки с открытой крышкой; он уже мог разглядеть внутри круглых отверстий бархатистую тень вращающихся с непомерной скоростью пропеллеров.
Вертолет замер в воздухе и завис напротив них. В кабине генерал Чайна крутил головой, стараясь увидеть линию продвижения солдат РЕНАМО. Он отвлекся, и Шон воспользовался моментом.
Он слегка наклонился и задрал сзади подол юбки Минни. Буквально в тот же момент он сунул руку ей в панталончики и схватил гранату. Как только он ее вытащил, он сорвал чеку и освободил предохранительный рычаг. Он слышал, как чека упала на землю. Оставалась задержка в пять секунд. Задержав дыхание, он отсчитал три секунды, затем, как раз в тот момент, когда Чайна взглянул на него, он, как бейсбольный игрок, откинул руку далеко назад.
Он сконцентрировался на воздухозаборнике и швырнул гранату. Граната описала небольшую дугу, он не сводил с нее глаз, стараясь своим взором заставить ее попасть именно в черное отверстие воздухозаборника.
Граната ударилась о самый край воздухозаборника, закрутилась на месте, как подброшенная монета, а затем сильный поток воздуха, вызванный вращающимися лопатками ротора, втянул ее внутрь.
Граната взорвалась как раз в тот момент, когда ударилась о вращающиеся лопатки, нарушила баланс мощной турбины и направила всю ее мощь на саму себя, вызвав оргию саморазрушения.
В тот момент, когда Шон заставил упасть лицом на землю одной рукой Клодию, а другой – Минни, двигатель вертолета в одно мгновение разлетелся на части.
Вертолет тяжело наклонился, так что очередь, которую дал генерал Чайна из пушки, ушла прямо в небо, и машина начала заваливаться на спину. От искалеченного двигателя разлеталось воющее облако дыма и металлических обломков.
Вертолет ударился о склон холма, высоко подпрыгнул, ударился опять и покатился по склону прямо на поднимающуюся цепочку солдат РЕНАМО. Цепочка рассыпалась, и солдаты начали разбегаться, но большинству из них спастись не удалось, грохочущий фюзеляж вертолета накатился на них и увлек их за собой вниз по склону.
Наконец вертолет заскользил на своем пузе, как гигантские сани, и застыл у основания холма, остановленный полосой деревьев. Авиационный бензин, чистый, как вода, фонтаном бил из разорванного
