больше не шевельнется. Секунды тянулись, долгие, как столетия. Выстрела не было.
Леопард приподнялся и встал в полный рост, без труда балансируя на узкой ветке. Он потянулся, круто выгнув спину, и глубоко вонзил выпущенные когти в твердую кору.
«Давай! – безмолвно твердил ей Шаса. – Стреляй же в него!»
Леопард зевнул. Его розовый язык изгибался между страшными клыками. Его тонкие черные губы оттянулись, обнажая свирепый оскал.
«Давай же!» – Шаса напряг все свои телепатические способности, пытаясь заставить ее выстрелить. Он не решался подкрепить их словом или прикосновением из боязни отвлечь ее в самый момент выстрела.
Леопард выпрямился и пару раз хлестнул себя хвостом по бокам. Затем, без какого-либо предупреждения, он взвился в воздух и приземлился на мягкий ковер из гниющих листьев футах в двадцати от осиротевшей ветки. Прыжок его был настолько элегантен и так точно рассчитан, что он коснулся земли без малейшего шороха.
Высокая трава моментально проглотила его.
С минуту они сидели в абсолютной тишине, не произнеся ни слова. Наконец Эльза щелкнула предохранителем, опустила так и не выстрелившую винтовку и повернулась к нему. В лучах рассвета слезы на ее длинных изящно изогнутых ресницах походили на крохотные блестящие жемчужины.
– Он был так прекрасен, – прошептала она. – Я не могла убить его сегодня, в такой день.
Он моментально понял ее. Этот день был их днем, первым днем их любви. И она не пожелала осквернять его убийством.
– Этого леопарда я посвящаю тебе, – сказала она.
– Это слишком большая честь для меня, – ответил он и поцеловал ее. Они обнялись, и их объятие было удивительно невинным, почти детским, лишенным какой бы то ни было сексуальности. Это было скорее слияние душ, чем тел. Для плотских утех у них еще будет время, много дней и ночей, но только не этот, самый первый, благословенный день.
Шон чудесным образом излечился от своей малярии и нетерпеливо поджидал охотников у ворот лагеря. Репутация любой компании, занимающейся организацией сафари, впрямую зависела от качества трофеев, которыми она обеспечивала своих клиентов, и в первую очередь самых важных клиентов.
Поэтому, когда «тойота» остановилась у частокола, он с надеждой заглянул на заднее сиденье и разочарованно поджал губы. Сперва он обратился за разъяснениями к Матату, и маленький следопыт из племени ндоробо мрачно покачал головой.
– Этот дьявол пришел слишком поздно и ушел слишком рано.
– Мне очень жаль, сеньора. – Повернувшись к ней, Шон подал руку и помог выйти из грузовичка.
– Охота есть охота, – рассеянно пробормотала она; он впервые видел ее в столь философском настроении. Обычно неудача выводила ее из себя не меньше, чем его.
– Ваш душ готов, вода горячая, как вы любите. Завтрак подадут, как только вы приведете себя в порядок.
Когда Шаса и Эльза появились в обеденной палатке, свежевымытые, одетые в только что выстиранные и выглаженнные до хруста охотничьи костюмы цвета хаки, все присутствующие стали наперебой выражать им свое сочувствие. Шаса был гладко выбрит и благоухал лосьоном, как майская роза.
– Да, не повезло, отец. Примите соболезнования, сеньора, – хором повторяли они, с удивлением подмечая, что оба выглядят весьма довольными жизнью и собой и с таким энтузиазмом уписывают завтрак, будто в данную минуту в соседнем сарае слуги сдирают шкуру с самого крупного в мире леопарда.
– Мы можем продолжить наше совещание сразу после завтрака, – предложил Гарри, потягивая кофе.
– А я сегодня же повешу новую приманку, – ввернул Шон. – Матату говорит, что леопарда никто не потревожил и не спугнул. Значит, сегодня вечером мы можем попробовать снова. На этот раз с вами пойду я сам, сеньора. Тут нужен истинный мастер.
Но Эльза, вместо того чтобы с готовностью согласиться, бросила быстрый взгляд на Шасу и застенчиво опустила глаза к своей чашке.
– Вообще-то, собственно говоря, – начал Шаса, – сказать по правде, то есть Эльза и я… я имел в виду сеньора Пинателли и я… – Пока Шаса отчаянно боролся с охватившим его косноязычием, его дети ошеломленно смотрели на него, разинув рты. Он ли это? Неужели они слышат речь непревзойденного мастера светских бесед, этого живого воплощения находчивости и хладнокровия?
– Ваш отец обещал показать мне водопад Виктория, – пришла ему на выручку Эльза; Шаса облегченно вздохнул и храбро бросился в атаку.
– Мы возьмем «Бичкрафт», – деловито подтвердил он. – Понимаете, сеньора Пинателли никогда не видела этого водопада. А тут такой удобный случай.
Остальные члены семьи оправились от замешательства столь же быстро, как и сам Шаса.
– Чудесная мысль, – заявила Изабелла. – Это совершенно потрясающее зрелище, сеньора. Вы будете в полном восторге.
– До него всего час лета, – кивнул Гарри. – Вы сможете перекусить в отеле «Вик Фоллз» и вернуться как раз к чаю.
– А в четыре мы с вами уже будем подкарауливать леопарда в нашем укрытии, – добавил Шон и стал с надеждой ждать согласия своего клиента.
Эльза снова взглянула на Шасу, и он втянул в себя побольше воздуха, собираясь с духом.
– Собственно говоря, мы могли бы остановиться в отеле «Вик Фоллз» на денек-другой.
На трех молодых лицах медленно проявлялось понимание того, что происходит.
