– Ну что, моя дама и господа, все готовы? – Директор повернулся к двери в дальней стене. Она бесшумно отворилась, и они один за другим вошли в нее. Их встретили четверо сотрудников. Изабелла обратила внимание на то, что в отличие от гостей, одетых в белые комбинезоны, эти сотрудники были в ярко-желтом, а сам директор носил темно-красный комбинезон; очевидно, это делалось для лучшей ориентации, чтобы не перепутать, кто есть кто.
Один из ярко-желтых сотрудников повел их еще по одному короткому коридорчику. По дороге он замедлил шаг и вскоре поравнялся с Изабеллой.
– Доброе утро, доктор Кортни, – негромко произнес он; она вздрогнула, узнав его голос, и заглянула в прозрачный экран его шлема.
– Здравствуйте, мистер Африка, – пробормотала она. – И как вам работается в «Каприкорне»? – Это была их первая встреча после ее возвращения из Лондона.
– Все отлично, благодарю вас. – Больше они не обменялись ни словом до самой лаборатории, но их короткая беседа не ускользнула от внимания Лотара Де Ла Рея. Когда они стали рассаживаться в обитые кожей кресла, стоявшие в ряд посередине комнаты, Лотар сел рядом с Изабеллой и спросил:
– Кто этот черномазый?
– Его зовут Африка. Он специализируется в области химического машиностроения.
– Откуда ты его знаешь? – не отставал Лотар.
– Я была в составе отборочной комиссии, нанимавшей его на работу.
– Надеюсь, он прошел надлежащую проверку?
– Само собой. Кстати, его проверял твой собственный отдел, – равнодушно добавила она. Он кивнул, и они оба переключили внимание на израильского директора.
– Перед вами испытательные кабинки. – В стене лаборатории имелись четыре окошка, за каждым из которых находилась отдельная комнатушка размером с телефонную будку. Пожалуй, они больше подходят на туалетные кабинки, решила Изабелла.
– Эти окна из двойного армированного стекла, – объяснил директор. – Над каждым из них установлен монитор. – Он указал на электронные панели, на которых высвечивались зеленые цифры и буквы, характеризующие жизненно важные функции организма.
За окошками, привязанные к белым пластмассовым стульям, сидели четыре маленькие человекообразные фигурки. На мгновение Изабелле почудилось, что это дети – но директор тут же открыл ей глаза.
– Опыт проводился на бабуинах рода «Папио урсинус». У них несколько необычный вид, так как их специально побрили, чтобы их тело максимально соответствовало человеческому. Как видите, животное под номером один практически не защищено.
Обнаженное бритое тельце, привязанное к стулу в первой кабинке, выглядело трогательно- беззащитным, как грудной младенец. Это жуткое впечатление еще более усиливалось детским подгузником, составляющим его единственное одеяние.
– Номер два одет в подобие обычного военного обмундирования.
Этот бабуин в самом деле был одет в миниатюрную полевую форму, но его руки и голова оставались неприкрытыми.
– Номер три полностью закутан, за исключением глаз, рта и носа.
На животном были перчатки и мягкий полиэтиленовый капюшон, оставлявший открытым только его лицо.
– Номер четыре снабжен полным комплектом защитного снаряжения, аналогичным тому, что в данную минуту имеется на вас. Такие костюмы предназначаются для наших людей, которые будут работать с «Синдексом-25» или распылять его. – Он выдержал паузу. – Хотелось бы добавить, что объектам один, два и три введены большие дозы болеутоляющих лекарств. Вы будете наблюдать физические симптомы, вызываемые воздействием на организм опытного вещества, но надо иметь в виду, что это всего лишь непроизвольная реакция на него центральной нервной системы, которую не следует принимать за показатель того страдания, что реально испытывает животное.
Изабелла почувствовала, как у нее засосало под ложечкой; несмотря на очищенный воздух, которым она дышала, в груди у нее образовался комок, разраставшийся с каждой минутой.
– «Синдекс-25» не имеет собственного цвета и запаха. Однако, из соображений безопасности, мы придали нашему газу легкий запах миндаля. Вы не увидите никакой аэрозольной дымки или каких-либо других признаков его присутствия в кабинках; все данные будут высвечиваться на мониторах. Цифры покажут концентрацию условных единиц «Синдекса-25» на сто тысяч единиц воздуха. – Он вновь сделал паузу и прокашлялся. – Итак, джентльмены и миледи, – если всем ясно, можно начинать испытания.
Министр кивнул своим шлемом, и директор отдал распоряжение в микрофон, установленный перед ним на столе. Изабелла отчетливо представила себе, как Бен или кто-то другой из технического персонала передвигает рычаг в потайной комнатке за стеной лаборатории.
Прошло несколько секунд; пока ничего не случилось. Дыхание и сердцебиение всех четырех бабуинов оставались ровными и размеренными, во всяком случае, судя по зеленым светящимся графикам на экранах мониторов.
Но вот табло, регистрирующее содержание «Синдекса-25» в поступающем в кабинки воздухе, дрогнуло, и вместо нуля на нем возникла цифра «5» – то есть пять единиц нервно-паралитического газа на сто тысяч единиц воздуха.
Через считанные секунды показания мониторов стали меняться – за исключением того, что находился над бабуином, облаченным в спецкостюм. Сердцебиение резко убыстрилось, дыхание стало учащенным и глубоким. Особенно зримо эти перемены проявлялись на экране над полностью обнаженным зверьком.
Изабелла в ужасе смотрела на него, не в силах отвести глаз. Она увидела, как его веки задергались, а по выбритому лицу ручьями побежали слезы. Он хватал воздух широко открытым ртом, его язык высунулся наружу и раскачивался из стороны в сторону. Серебристая слюна капала с губ ему на грудь, образуя
