совершенно нам посторонний, погиб, спасая вас. Так что сегодня ты обязательно расскажешь нам всю правду.
Они вновь собрались в оружейной комнате; на сей раз Изабелла предстала перед семейным судом.
Ее бабка восседала в кресле по одну сторону камина. Она сидела, выпрямившись и высоко подняв голову. Ее рука, испещренная голубыми венами под тонкой иссохшей кожей, сжимала рукоятку из слоновой кости, венчавшую трость. Ее волосы, когда-то густые и непокорные, как лесной кустарник, превратились в аккуратную шапку чистейшего серебра, отливающую синевой. Губы были строго поджаты.
– Итак, Изабелла, мы намерены выслушать все до конца. Ты не покинешь эту комнату, пока не расскажешь нам все, до мельчайших деталей.
– Бабушка, мне так стыдно. У меня не было выбора…
– Меня не интересуют оправдания и посыпания головы пеплом, сударыня. Мне нужна правда.
– Белла, ты должна понять. Нам известно, что ты нанесла колоссальный ущерб государственным интересам, нашей семье, себе самой. Теперь мы просто обязаны принять меры, чтобы как-то ограничить этот ущерб, взять под контроль последствия случившегося. – Шаса стоял перед камином, сцепив руки за спиной под фалдами своего блейзера. Его тон несколько смягчился. – Мы хотим помочь тебе, но для этого нам нужно знать всю правду.
Изабелла затравленно посмотрела на него снизу вверх.
– Можно, я поговорю с тобой и бабушкой наедине? – Она бросила взгляд на своих братьев. Гарри покачивался в удобном кресле у окна, засунув большие пальцы рук за свои яркие подтяжки. В зубах у него торчала незажженная сигара; он перекатывал ее из одного конца рта в другой. Шон сидел на подоконнике, вытянув перед собой свои длинные ноги. Его обнаженные руки, покрытые густым загаром и упругими мускулами, были скрещены на груди.
– Нет, – твердо заявила Сантэн. – Мальчики рисковали жизнью ради тебя и Никки. Если ты натворила еще что-то такое, что угрожает тебе и всей семье, именно им придется в очередной раз расхлебывать заваренную тобой кашу. Нет, милочка, тебе не удастся так просто отделаться. Они имеют полное право услышать обо всех твоих подвигах. И не вздумай ничего утаивать – ты меня хорошо поняла?
Изабелла медленно закрыла лицо руками.
– Они дали мне кодовое имя «Красная Роза».
– Говори громче, сударыня, не бормочи себе под нос. – Сантэн стукнула тростью об пол между своими ступнями; Изабелла вздрогнула и подняла голову.
– Я делала все, что они мне приказывали, – заговорила она, глядя старой леди прямо в глаза. – Когда Никки был еще совсем маленьким, чуть старше месяца, они сняли фильм и показали мне его. Они едва не утопили моего малыша. Они держали его за ноги и опускали головой в воду… – Она замолчала и сделала глубокий вдох, чтобы совладать со своим голосом. – Они предупредили меня, что в следующий раз будут отрезать ему разные части тела, а после того, как они это снимут на пленку, станут присылать их мне – сначала пальцы рук и ног, потом сами руки и ноги и, наконец… – Слово застряло у нее в горле. – И, наконец, голову.
Слушатели потрясенно молчали; Сантэн первой обрела дар речи.
– Продолжай.
– Они велели мне работать на отца. Я должна была с его помощью проникнуть в «Армскор». – Шаса поморщился, словно от резкой боли; Изабелла переплела пальцы и с силой сдавила их. – Прости, па. Еще они велели мне заняться политикой, выставить свою кандидатуру на парламентских выборах, используя для этого семейные связи.
– Я должна была догадаться, что с твоими внезапными политическими амбициями что-то неладно, – с горечью сказала Сантэн.
– Прости, бабушка.
– Перестань извиняться на каждом шагу, – оборвала ее Сантэн. – Толку от этого никакого, к тому же чертовски действует на нервы. Говори по существу, девочка.
– Некоторое время они ничего не требовали – почти два года. Затем я начала получать задания. Первым среди них была сименсовская радарная система.
Шаса открыл было рот, чтобы что-то сказать, но вместо этого издал какой-то неопределенный звук и потянулся за носовым платком, лежавшим в нагрудном кармане его блейзера.
– Потом они давали мне все новые и новые поручения.
– Проект «Скайлайт»? – спросил Шаса; она утвердительно кивнула, и он выразительно взглянул на Сантэн.
– Что ж, мать, ты оказалась права. – Он вновь посмотрел на свою дочь. – Тебе придется все это изложить на бумаге. Все, о чем ты когда-либо им сообщала. Мне нужен список – даты, документы, совещания, словом, абсолютно все. Мы должны знать, какие сведения попали им в руки.
– Отец… – начала Изабелла и осеклась, будучи не в силах продолжать.
– Давай, милочка, выкладывай, чего уж там, – приказала Сантэн.
– «Синдекс-25», – выдавила из себя Изабелла.
– О, Господи – только не это! – выдохнул Шаса.
– За это они и разрешили мне последнее свидание с Никки – информация о проекте «Синдекс» и еще Бен.
– Бен? – Гарри резко выпрямился в своем кресле. – Это еще кто такой?
– Бен Гама, – сурово произнесла Сантэн. – Этот маленький черный ублюдок Тары, сын Мозеса Гамы. Человека, убившего моего Блейна и опозорившего нашу семью. – Она взглянула на Беллу, ожидая подтверждения своей догадки.
