невесту за плечи и успокаивающе погладил по изящной руке.
— Не беспокойся, Катенька. Николай все исправит.
— В самом деле, может, стоило нам с Варей уйти. — Тина взяла Илью под руку и потерлась о него, словно кошка. У Зотова сразу на всем теле в ответ поднялись все волосы. И не только они. Возможно, поэтому его голос прозвучал несколько напряженно.
— Вяземский сам управится. Он натворил, ему и исправлять.
Женщины в унисон тяжело вздохнули и посмотрели на танцплощадку. Там было на что посмотреть.
Вольф показывал Соне фигуры вальса, причем с воображаемой партнершей, а девушка, скрестив руки на груди, смотрела на него, как на чертика из табакерки. На ее лице застыл вопрос: «Когда же это дурацкое представление закончится, и я смогу, наконец, уйти?»
— Да, — насмешливо протянул Илья, — кажется, у нашего друга дела продвигаются медленно.
— А мне кажется, — добавил Степан, — что его «дело» стоят на месте.
— Ну что же, возможно, если мы все тоже будем танцевать, его «дело», наконец-то, сдвинется?
И обе пары, хохоча, отправились танцевать.
После праздника Степан провожал Катю домой.
Впервые.
Всю дорогу они живо обсуждали события сегодняшнего вечера, а у двери в Катин подъезд вдруг умолкли, смущенно глядя друг другу в глаза.
Степан ощутил неожиданную робость, не зная, что в таких случаях говорят женихи своим невестам.
Если бы перед ним стояла его обычная подружка, они бы просто поднялись к ней в квартиру и занялись сексом. Но Катя не была обычной девушкой, с какой стороны не посмотри.
Не найдя ни одной подходящей к случаю фразы, Рыжий сделал то, что умел делать лучше всего — он поцеловал свою невесту.
Поцелуй получился неожиданно горячим. Возможно потому, что Катя так страстно откликнулась на него, будто ждала именно этого.
А, может, действительно, ждала?
Все сильнее и сильнее его руки прижимали к себе хрупкое женское тело, все смелее и смелее жадные губы прижимались к ее нежному рту, все глубже и глубже его любопытный язык погружался в ее рот.
Степан вдруг испытал настоятельную потребность точно так же глубоко погрузиться в тело этой невероятно желанной женщины и поэтому быстро поднял ее на руки и понес вверх — туда, где находилась кровать. А Степану она была необходима.
Ему все равно, где заниматься любовью, но его Катя заслуживала на самое лучшее. И, чтобы стать лучшим, их первый раз должен случится в кровати.
Катерина совершенно ясно отдавала себе отчет, зачем Степан несет ее к ней домой, несмотря на то, что ее почти лишили разума его дурманящие поцелуи.
Это было странно и совсем на нее не похоже, но Катю радовало и возбуждало все происходящее. Она впервые в жизни неистово желала отдаться мужчине, а то, что этот мужчина не только очень нравилося Кате, но и предложил ей руку и сердце, делало все происходящее абсолютно правильным, мало того, необходимым. У нее от предвкушения в животе словно начали порхать бабочки. Поэтому девушка крепко обняла жениха за шею, а потом тихонько рассмеялась в его ухо.
— Все в порядке? — заботливо поинтересовался Степан, ставя ее у двери на ноги, чтобы она могла открыть замок.
— Угу, — уверенно произнесла Катя, хотя на самом деле была далеко не так уж уверена. Не в Степане. В себе. Вернее, в своем умении заниматься тем, чем они собирались заняться. Но она решила не оттягивать неизбежное и решительно предложила Степану войти.
А после этого у Кати не осталось больше времени ни на то, чтобы рассуждать, ни на то, чтобы беспокоиться.
Степан снова подхватил ее на руки и собственнически завладел ее ртом.
После этого она могла только чувствовать, ощущать, как ее любимый мужчина несет ее в постель, как раздевает, нежно целуя каждый сантиметр освобожденного от одежды тела, как бережно укладывает поперек кровати на белоснежном покрывале и, будто боготворя, оглаживает руками разгоряченную его прикосновениями кожу.
Потом, не раздеваясь, Степан развел в стороны ее ноги, и Катя восприняла это как должное, не стыдясь и не жеманничая. Она только вздрогнула и тихо застонала, когда горячий, слегка шершавый язык коснулся нежных складок между ее ног.
Катерина задрожала от удовольствия удивительно быстро. Это ощущение оказалось слишком приятным и слишком кратковременным, и поэтому она непроизвольно прошептала пересохшими губами:
— Еще.
Степан рассмеялся и провозгласил на всю спальню:
— Слава Богу, мы нашли общий язык!
— Да, с таким языком, как у тебя, по-другому и быть не могло, — констатировала факт Катерина и покраснела от собственной смелости.
Теперь, когда она немного пришла в себя, Катя решила, что должна предупредить жениха кое о чем.
— Степа, я должна тебе сказать… У меня это впервые.
Рыжий, расстегивая рубашку и с удовольствием рассматривая раскрасневшееся женское тело, хмыкнул.
— Я знал, что не все мужчины доставляют удовольствие женщинам подобным образом и очень рад, что сделал это для тебя первым.
— Ты не понял. У меня это совсем впервые.
Степан перестал расстегивать пуговицы и присел на кровать, озадаченно почесывая затылок.
— Ты хочешь сказать, что ты — девственница!?
— Да, — почти шепотом сообщила Катя и попыталась встать, скромно прикрывая рукой грудь.
Но Степан, на удивление, очень быстро оправился от потрясения — Катя никогда не думала, что подобное обстоятельство может вызвать у мужчины такое замешательство — и опять не дал ей времени на раздумья. Он легонько толкнул ее обратно на кровать и прилег рядом, положив теплую руку на ее ладони, прикрывавшие напрягшуюся грудь.
— Кстати, мой любимый размер. Как оказалось. Но сейчас я хотел сказать не об этом. — Катя с замиранием сердца ждала его слов и дала себе слово стойко встретить любую новость. — Катюша, я не ожидал, что моя, извини, тридцатилетняя возлюбленная окажется девственницей. Это немного меняет мои планы. — Господи, неужели он передумал на ней жениться? Она не перенесет этого! — Ты самая лучшая женщина, которая встретилась мне в жизни. — Именно это в женских романах и говорят мужчины, когда собираются оставить женщину. Какой позор! Она сейчас точно разрыдается!
Слезы, как по заказу, выступили на ее глазах, но совсем по другому поводу. Она просто не смогла сдержать их после следующих слов любимого.
— У тебя все будет, как положено. Ты заслуживаешь этого, как никто другой — венчание, регистрация и первая брачная ночь. Но как можно быстрее. Сил нет ждать.
Катя всхлипнула и пробормотала:
— И у меня нет.
Он поцеловал ее в грудь и в губы.
— Я очень рад. Именно поэтому я сейчас уйду. Мне нужно немного успокоиться. Я слишком сильно тебя хочу.
Катя хотела крикнуть в ответ, что совсем не обязательно ждать так долго и мучить себя и ее, но Степан уже несся к выходу.
