– Саммер! – в один голос воскликнули Дженни, Ди и Одри.
Саммер сидела на полу съежившись, ее пушистые, как сахарная вата, волосы падали на руки, ноги она подобрала под подол синего платья. Подняв голову, девушка истерически вскрикнула при их появлении.
– Это правда вы?
– Да, – сказала Дженни, опускаясь возле нее на колени.
Ее слегка встревожило выражение глаз Саммер.
– Правда-правда вы?
– Да. – Обеспокоенная, Дженни обняла подругу и почувствовала, что та дрожит.
– Я так давно здесь, совсем одна, и все эти отражения… Иногда мне казалось, что я вижу не саму себя, а других людей, но стоило мне побежать к ним, как все исчезало.
– Кого ты видела? – спросила Дженни.
– Иногда – Зака, а иногда – его. Я боюсь. – Саммер спрятала лицо на груди Дженни.
«Я тоже», – подумала Дженни, но вслух сказала:
– Теперь тебе нечего бояться. Мы вместе. Понимаешь?
Саммер слабо улыбнулась.
– Бедный солнечный зайчик, – проговорил Майкл. – Боюсь, что сейчас у нас впереди твой ужас.
– Тактичный ты наш, – пробурчала Ди.
Они объяснили Саммер про кошмары. Как ни странно, она испугалась меньше, чем опасалась Дженни.
– Я согласна на все, лишь бы выбраться отсюда, – сказала она.
– Понимаю. Мы тут всего двадцать минут, а я уже от всей души ненавижу это место, – заявила Ди. – Может, это клаустрофобия?
У двери Дженни немного помедлила, положив палец на кнопку.
– Думаю, ты не захочешь рассказать нам, что нарисовала? – спросила она без особой надежды, ведь никто из остальных не согласился.
– Почему? – с готовностью откликнулась Саммер. – Я нарисовала неубранную комнату.
– Неубранную комнату? – удивился Майкл. – И правда кошмар!
– Да будет тебе, Саммер, – сказала Одри чуточку покровительственным тоном. – Всем будет проще, если ты признаешься.
Ди бросила на нее неодобрительный взгляд.
– Я же говорю. Это неприбранная комната.
– Все в порядке, Саммер, – улыбнулась Дженни. – Мы разберемся на месте.
Она нажала на красную кнопку. Зажглась синяя лампа, и дверь отъехала в сторону.
За ней открылась… неубранная комната.
– Ну вот, – вздохнула Саммер, увидев собственную спальню.
Сколько Дженни знала Саммер, у той в комнате всегда царил беспорядок. Ее родители были беженцами, приехавшими в город в шестидесятые годы, и все в их доме было подержанным или слегка потрепанным, а сама Саммер, как говорил Майкл, «виртуозно владела искусством захламления». Попадая в ее комнату, человек обычно не замечал ни самодельных в пятнах занавесок, ни яркого лоскутного одеяла на кровати, потому что на нем валялись всевозможные вещи.
В комнате, находившейся за зеркальной дверью, Дженни не смогла разглядеть не то что одеяло, но даже кровать. Свободным оказался лишь крохотный пятачок перед чуланом, а все остальное было завалено грудами хлама и мусора.
Ди и Майкл захихикали.
– Да, солнышко, я тебе верю, это и правда кошмар, – ухмыльнулась Ди.
Дженни вздохнула. Она не разделяла общего веселья.
– Ладно, нужно войти. Думаю, придется немного прибраться – дверь должна быть где-то в дальней стене.
– Эй, погодите. Я принципиально не занимаюсь неинтеллектуальной работой, – заволновался Майкл. – Кроме того, у мена аллергия на пыль.
– Вперед, – скомандовала Одри, потянув его за ухо.
Они протиснулись между чуланом и грудами всевозможного хлама. Дверь за ними бесшумно закрылась и исчезла.
– Кто говорил про клаустрофобию? – прошептал Майкл.
– Cette chambre est une vrai pagaille, – пробормотала Одри себе под нос.
– Что? – переспросила Дженни.
– Я говорю, жуткий беспорядок. Саммер, как ты такое терпишь?
