безмолвных рыданий, рядом с ней, одним махом преодолев все ступеньки, очутился Грейсон.
Он прижал её своей груди, и Тесса даже не думала этому противиться. Смотреть на это не было сил — глядеть в лицо смерти, которую кто-то снова принес в её дом.
— Я открыла дверь. — Она мотнула головой и вдохнула острый, пряный мужской аромат, дававший силы выстоять против ужаса, лежащего у её ног. — Хотела пойти набрать немного поленьев для камина. И сначала почувствовала запах. Почувствовала…
— Знаю. — Он нежно обхватил руками её затылок и снова прижал к себе. — Я уловил его за мгновение, перед тем как ты закричала.
— Кто бы это ни сделал… он сделал это совсем недавно. — Тесса глубоко вздохнула, пытаясь унять дрожь, прекратить, черт возьми, трястись от ужаса. — А это значит, что они и сейчас здесь, в лесу. Следят за мной. За нами.
— Да. — Грейсон повернул голову, вглядываясь вдаль сквозь белую пелену метели, беснующейся вокруг дома, в неясные очертания деревьев, сгибающихся под тяжестью снега. Туда, где было так много потаённых мест. — Я что-то чувствую там. Кого-то.
Тесса глубоко вздохнула и с какой-то отчаянной решимостью спросила:
— Вампир?
— Нет. Вампир не стал бы впустую тратить столько крови, чтобы дать знать о себе.
Она обеими руками ухватилась за его рубашку, задубевшую на холоде, вжалась в Грейсона, спасаясь от охватившей её паники. — О, Боже. Боже, — выдохнула она, не вполне сознавая, просьба это или мольба.
— Зайди внутрь. — Он развернул её к распахнутой двери и мягко подтолкнул.
Она не двинулась с места. Не желая покидать надежных объятий. Ей хотелось — нет, требовалось — чтобы сейчас он был как можно ближе.
— Это сделал человек, Тесса.
У Тессы возникло стойкое чувство, что в лесу набирало силу Зло, разрастаясь, словно огромная чёрная опухоль. Оно ощущалось настолько живо, что, казалось, его можно было потрогать. Она вздрогнула, и тотчас же Грейсон прижал её к себе еще крепче. Над гостиницей витал дух смерти, и Тесса знала, что это было только начало.
Два дня назад её едва не прикончил вампир. А теперь ей угрожала новая опасность, но на этот раз исходившая уже от человека.
Тесса это нутром чувствовала.
— Это точно он, — убежденно сказала она, слегка отстранившись от Грейсона и глядя ему в глаза. — Джастин. Больше некому. Он нашёл меня. Никто другой на такое зверство не способен. Только он так люто ненавидит меня.
Грейсон столь отчаянно стиснул Тессу в объятиях, что ей показалось, будто талию сдавили стальными обручами. Черты его лица ожесточились, а клубящиеся в глазах холод и тьма обещали скорое отмщение:
— Он тебя не получит.
Это была клятва, и Тесса не скрывала счастья, услышав её. Радовалась, что Грейсон сейчас здесь. Ликовала от его желания находиться рядом. И сходила с ума от боли, зная, что как только угроза исчезнет, он уйдет.
Сознательно отмахнувшись от грустных мыслей, Тесса постаралась сосредоточиться на переполнявших её чувствах страха и гнева, в любую секунду готовых превратиться в адскую смесь, способную сокрушить самообладание. Никогда больше она не позволит Джастину управлять своей жизнью. Ни за что вновь не станет той до смерти перепуганной женщиной, какой была до того, как нашла это место. Своё спасение.
— Возвращайся-ка в дом. Я сам обо всем позабочусь. — Грейсон снова подтолкнул её в направлении открытой двери, но Тесса уперлась пятками в дощатый настил.
— Нет. — Она глубоко вздохнула, несмотря на сильный запах крови в воздухе. — Нет уж, я не стану точно послушная женушка прятаться подальше от опасности.
Грейсон недовольно нахмурился, ожидая, что, увидев столь свирепое выражение лица, она беспрекословно его послушается. Тесса фыркнула и покачала головой.
— Забудь. Это мой дом, и никто не заставит меня уехать отсюда. Даже ты, Грейсон.
Он вгляделся в глубины её спокойных голубых глаз и понял, что потерпел поражение:
— Упрямые женщины — проклятье рода человеческого.
— Но разве я не права?
Он на одном дыхании, в котором не нуждался, произнес сдавленным голосом:
— Тебе опасно оставаться снаружи.
— Грейсон… — Она приложила ладонь к его груди, и вампир мог бы поклясться, что жар её прикосновения прожигал насквозь. — Я же не дурочка. И не собираюсь бегать по всему лесу, пытаясь изловить этого мерзавца, кем бы он ни был. — Тесса выпрямилась и расправила плечи. — Я просто буду стоять здесь. На крыльце. Не позволю запереть себя, словно несмышленого ребенка.
Грейсон покачал головой. За свои полтора века он не встречал женщины подобной Тессе. Её сила духа, благородство и понятие о чести были достойны восхищения. Несмотря на независимость и непослушание:
— Ты ведь знаешь, что со мной никто не спорит?
Она улыбнулась, и, хотя из её глаз еще не до конца пропала тень страха, в их глубине он разглядел вспыхивающие искорки смеха.
— Ну, тогда это многое объясняет. Однако для мужчины вредно думать, что он всегда и во всем прав.
Колючий ветер сбивал с ног, забрасывал снегом и ерошил её волосы ледяными пальцами. Грейсон заправил волнистую прядь ей за ухо и сказал:
— Тебе нет нужды что-либо доказывать, Тесса. Позволь мне всё сделать за тебя. От этого бессмысленного изуверства ты сама не своя.
Она стиснула зубы, стараясь не смотреть на мертвую лань на крыльце.
— Милая, у тебя лицо белее снега. Чем дольше ты тут стоишь, тем хуже себя чувствуешь.
— Знаю. — Она судорожно сглотнула, вздернула подбородок и взглянула ему в глаза. — Но чем быстрее мы разберемся со всем этим, тем быстрее пойдем греться у камина. Верно?
Грейсон сдался. Чёрт, Тесса наотрез отказывалась его слушаться, но, как знать, может и к лучшему, что она вознамерилась остаться у него на виду.
— Тогда ладно. Только будь настороже.
А сам забрал тушу и оттащил её в чащу, чтобы хищники довели дело до конца. Скользя меж деревьев, Грейсон обострил до предела все свои инстинкты, беспрестанно сканируя окрестности. Но, как ни старался, ощущал лишь звуки леса да сердцебиение его обитателей, спавших в норах под толщей снега. Кто бы ни подбросил им тушу, он уже был далеко. Никого из людей поблизости тоже не ощущалось, а вампиры, если и были, не давали Грейсону засечь свое присутствие, блокируя связь.
Похоже, они с Тессой тут совершенно одни.
Пару часов спустя, когда с дощатого настила были убраны последние следы крови, а Тесса принимала душ, Грейсон вышел на крыльцо, и, пристально вглядываясь в ночной лес, прокричал вызов:
— Кончай прятаться, ты, ублюдок. — Его голос звучал властно и неумолимо. Каждое слово слышалось как приказ, которого невозможно осушаться. — Выйди и дерись со мной. Или ты только и можешь, что запугивать женщин?
И сразу же пришел ответ… по связи к нему хлынули, захлестывая друг друга, темные, вязкие волны злобного бешенства. Грейсон стоял, уперев кулаки в бока, еле сдерживая рвущуюся наружу клокочущую
