— И сколько их у вас?
Фаулер заговорщически улыбнулся.
— До хрена. Двадцать миллионов в акциях на предъявителя. Минус то, что мы уже успели потратить. Но все равно осталось очень много. Так что можешь не беспокоиться, денег нам хватит.
— Они краденые? — спросил Ричер.
Покачав головой, Фаулер усмехнулся.
— Трофейные. Захвачены у врага. Двадцать миллионов.
В двух последних строениях размещались склады. Одно стояло рядом с крайним жилым бараком. Другое находилось чуть поодаль. Фаулер провел Ричера в ближайшее. Оно было заполнено всевозможными припасами. Вдоль одной стены стояли огромные пластмассовые бочки с водой.
— Бобы, боеприпасы и бинты, — сказал Фаулер. — Это девиз Бо. Рано или поздно мы окажемся в кольце осады. В этом можно не сомневаться. И нет никаких сомнений по поводу того, что сделает правительство в первую очередь, так? В озеро, питающее нас водой, будут выпущены артиллерийские снаряды с бациллами чумы. Поэтому мы запасли питьевую воду. Двадцать четыре тысячи галлонов. Об этом мы позаботились в первую очередь. Еще у нас есть консервы, их хватит на пару лет. Конечно, этого недостаточно, если наше население значительно увеличится за счет тех, кто к нам придет, и все же для начала неплохо.
Склад был забит до отказа. Вдоль одной стены от пола до потолка лежала одежда. Знакомая камуфляжная форма, высокие ботинки армейского образца. Вся одежда выстирана и выглажена в какой- нибудь военной прачечной, упакована в тюки и продана на вес.
— Не хочешь переодеться? — предложил Фаулер.
Ричер собрался было пойти дальше, но затем взглянул на то, что было на нем надето. Эти вещи он не снимая носил с понедельника. Трое суток с лишним. Одежда и прежде была далеко не лучшей, и длительная носка не пошла ей на пользу.
— Хочу.
Самые большие размеры лежали внизу стопки. Фаулер, кряхтя, вытащил штаны, рубашку и куртку. Начищенные ботинки Ричер сразу же отставил. Своя обувь нравилась ему больше. Скинув с себя одежду, он натянул новые штаны, прыгая на одной ноге на крашеном деревянном полу. Застегнув рубашку на все пуговицы, надел куртку. Вещи оказались ему впору. Ричер не стал искать зеркало. Он и так слишком хорошо знал, как на нем сидит военная форма. Ему пришлось проходить в ней достаточно долго.
У самой двери на полках были разложены медикаменты. Аптечки первой помощи, антибиотики, перевязочные средства. Все организовано так, чтобы любую вещь можно достать быстро. Аккуратные стопки, разделенные пустым пространством. Судя по всему, Боркен учил своих людей быстро забегать на склад, хватать нужные препараты и оказывать первую помощь.
— Бобы и бинты, — заметил Ричер. — А где же боеприпасы?
Фаулер кивнул на постройку, стоявшую поодаль.
— Арсенал там. Сейчас я тебе его покажу.
Сарай, в котором размещался арсенал, оказался более просторным, чем склад одежды и продовольствия. На двери огромный замок. Внутри было столько всевозможного оружия, сколько Ричер не видел уже очень давно. Сотни винтовок и пулеметов, расставленных ровными рядами. Повсюду запах свежей смазки. Ящики с патронами, стоящие от пола до потолка. Знакомые деревянные коробки с гранатами. Полки, наполненные пистолетами и револьверами. Ничего кроме стрелкового оружия, но все равно зрелище было впечатляющим.
Два болта, крепившие основание сетки, представляли собой наименьшую проблему. Они были самыми маленькими. Вся нагрузка приходилась на большие болты, которыми была соединена рама. Основание сетки просто лежало сверху. Болты, крепившие его, не были несущими. Кровать держалась бы и без них.
Холли отскоблила краску до голого металла. Нагрела болты полотенцем, смоченным горячей водой. Затем сняла с костыля резиновый наконечник и расплющила трубку в овал. Усилием пальцев плотно прижала овал к головке болта. Взялась за рукоятку и повернула весь костыль словно огромный торцевой ключ. Трубка соскользнула с болта. Тихо выругавшись, Холли одной рукой крепче стиснула сплющенную трубку. Снова налегла на рукоятку костыля, поворачивая его. Болт сдвинулся с места.
От группы деревянных строений на север вела утоптанная тропинка. Фаулер повел Ричера по ней. Тропинка привела к стрельбищу. Стрельбище представляло собой вытянутую ровную полосу, тщательно очищенную от деревьев и кустарника. Сейчас здесь не было ни души. Та же самая бесконечная тишина. Стрельбище было шириной всего двадцать ярдов, однако в длину оно имело больше полумили. В одном конце лежали маты, на которые ложились стрелки?; вдалеке Ричер разглядел мишени. Он не спеша направился к ним. Мишени оказались обычными, армейского образца: силуэты бегущих и стоящих солдат, вырезанные из фанеры. Такие использовались еще во время Второй мировой войны. На мишенях грубые изображения солдат в форме вермахта, с надвинутыми на лоб касками и дикими оскалами. Но, подойдя ближе, Ричер разглядел, что эти мишени обладают еще одной доработкой. На груди красовались желтые полоски с надписями. В каждой надписи по три буквы. Четыре мишени были помечены: «ФБР». Еще четыре: «АТФ»[1]. Мишени были расставлены начиная с трехсот ярдов и до восьмисот. Ближайшие к огневому рубежу зияли многочисленными пулевыми отверстиями.
— Каждый должен попадать в мишень на расстоянии трехсот ярдов, — объяснил Фаулер. — Таково одно из обязательных требований к нашим гражданам.
Ричер пожал плечами. Услышанное не произвело на него никакого впечатления. Поразить такую мишень с трехсот ярдов — в этом нет ничего сложного. Он направился дальше. Мишени, стоявшие на расстоянии четырехсот ярдов, также были повреждены в значительной степени. На дистанции пятьсот ярдов — уже существенно меньше. На дистанции шестисот ярдов Ричер насчитал в мишенях восемнадцать пробоин, на семистах ярдах — только семь, на восьмистах — всего две.
— Давно поставлены эти мишени? — спросил он.
Фаулер пожал плечами.
— Где-то с месяц назад. Быть может, два. Мы постоянно совершенствуемся.
— Это вы правильно делаете.
— Но мы не рассчитываем вести огонь на таком большом расстоянии, — продолжал Фаулер. — Бо уверен, что войска ООН придут ночью. Когда, по их прикидкам, мы будем спать. Бо считает, им удастся вклиниться в наши позиции. Где-нибудь на полмили. Я так не думаю, но Бо человек очень осторожный. И именно на нем лежит вся ответственность. Поэтому наша тактика будет состоять в том, чтобы осуществлять ночные обходные маневры. Окружать вклинившиеся группировки войск ООН в лесу и уничтожать их перекрестным огнем. В упор, без промаха, так? И наши люди готовы к этому. Они могут быстро и бесшумно перемещаться в лесу в полной темноте. Без света, без звука — с этим у нас нет никаких проблем.
Ричер задумчиво посмотрел на лес, вспоминая внушительный арсенал, который ему только что довелось посмотреть. Вспоминая хвастливые заверения Боркена: непреодолимая преграда. Размышляя о том, с какими проблемами сталкивается армия, которой приходится сражаться с повстанцами в труднодоступной местности. Разумеется, действительно непреодолимых преград на свете не бывает, однако овладение этой долиной может сопровождаться весьма значительными потерями.
— Полагаю, сегодня утром ты пережил несколько неприятных минут, — сказал Фаулер.
Ричер недоуменно посмотрел на него.
— Я имею в виду то, что произошло с Лодером.
Ричер пожал плечами. Подумав: «Это избавило меня от лишних хлопот.»
— Нам необходимо поддерживать железную дисциплину, — продолжал Фаулер. — Всем молодым государствам приходится пройти через это. Жесткие законы, строгая дисциплина. Бо внимательно изучил этот вопрос. В настоящий момент это имеет очень большое значение. Но, наверное, тебе пришлось пережить несколько неприятных минут.
— Это ты должен был пережить несколько неприятных минут. Ты когда-нибудь слышал об Иосифе Сталине?
