нарушать нельзя. Никто, забравший жизнь человека, не может сюда заходить.
Она посмотрела на Габриэля и добавила:
— Мне жаль.
Волна чистой ярости захлестнула Кейт. Она почувствовала, что покраснела. Но Роб заговорил раньше, чем она смогла это сделать, и он был зол так же, как обычно, когда выходил из себя.
— Вы не можете так поступить, — сказал он. — Габриэль не… А что, если это была самозащита? — потребовал Роб ответа на свой бессвязный вопрос.
— Мне жаль, — повторила Мерениан. — Я не могу изменить правила. Аспект это запрещает.
Она казалась полной сожаления, но невозмутимой, вполне готовой стоять здесь весь вечер и обсуждать этот вопрос.
«Расслабленная, но непреклонная, — оцепенело думала Кейт. — Совершенно непреклонная».
— Кто такой Аспект? — вопрошал Льюис.
— Не кто. А что. Это наша философия, и она не предусматривает исключений для лишения жизни в результате несчастного случая.
— Но вы не можете просто не впустить его, — горячился Роб. — Не можете.
— О нем позаботятся. За садами есть здание, где он может остановиться. Он просто не может зайти в дом.
Сеть гудела от возмущения. Роб решительно сказал:
— Тогда мы тоже не можем войти в дом. Мы не пойдем без него!
В его голосе была совершенная убежденность, она вывела Кейт из молчаливого изумления.
— Он прав, — произнесла она. — Мы не пойдем.
— Он один из нас, — сказала Анна.
— И это дурацкое правило, — добавил Льюис.
Они все стояли плечом к плечу, единые в своей решимости. Все, кроме Лидии, которая стояла в стороне, выглядя сомневающейся… и Габриэля.
Габриэль отодвинулся прочь от них. На его лице была слабая блеклая улыбка, которой он ранее одарил Роба.
— Идите, — сказал он, обращаясь непосредственно к Робу. — Вы должны.
— Нет, не должны. — Теперь Роб стоял прямо перед ним, горя золотым в голубых сумерках, контрастируя с бледным лицом и темными волосами Габриэля.
«Солнце и черная дыра, — подумала Кейт. — Вечные противоположности. Только в этот раз они боролись друг за друга».
— Нет, должны, — настаивал Габриэль. — Зайдите и узнайте, что происходит. Я подожду. Мне плевать.
Ложь. Кейт могла отчетливо почувствовать ее в сети. Но никто не упомянул об этом. Мерениан все еще ждала, у нее было выражение лица человека, для которого минуты были ничем.
Роб медленно выдохнул.
— Хорошо, — сказал он наконец. Его голос был мрачным, а взгляд, которым он окинул Мерениан, не был дружелюбным.
— Жди здесь, — сказала Мерениан Габриэлю. — Кто-нибудь придет за тобой. — Она направилась к дому.
Кейтлин пошла следом, но ее ноги были тяжелыми, и она дважды оглянулась. Габриэль выглядел фактически маленьким, стоя в одиночестве в сгущающейся темноте.
Белый дом был сделан из камня и внутри был просторным, в нем было тихо, как в соборе. Пол тоже был каменным. Возможно, раньше это и был храм.
Но мебель, та, которую Кейтлин смогла увидеть, была простой. Там были резные деревянные скамейки и стулья, которые походили на колониальные. Она мельком увидела станок в одной из многих уединенных комнат.
— Сколько лет этому месту? — спросила она Мерениан.
— Много. И оно построено на остатках более старого дома. Но об этом мы позже поговорим. Сейчас же вы уставшие и голодные… заходите сюда, и я принесу вам что-нибудь поесть.
Она проводила их в помещение с огромным камином и длинным столом, сделанным из кедра. Кейтлин села на скамью, она ощущала смятение, обиду и «неправильность».
Она чувствовала то же самое, когда Мерениан вернулась, неся тяжелый деревянный поднос. Молодая девушка позади нее тоже несла поднос.
— Это Тэмсин, — представила девушку Мерениан. Девушка была симпатичной, с кипами кучерявых желтых волос и профилем как у гречанки. Так же как и у Мерениан и мужчины из аэропорта, казалось, в ней была смесь нескольких рас, единых в гармонии.
«Они совсем не такие, как я ожидала», — сказала Кейтлин Робу несчастно.
Не то чтобы они были недостаточно магическими… Они были даже слишком магическими, несмотря на обычную мебель и обычные манеры поведения. Внутри них было что-то чуждое, что- то тревожное в том, как они стояли и наблюдали. Даже молодая девушка Тэмсин, казалась старше, чем огромные деревья на улице.
Хотя еда была хороша. Хлеб, как и те буханки, которые они купили в киоске, свежий и пряный. Немного бледно-желтого сыра. Салат, который, казалось, был сделан больше из диких растений, нежели листьев салата… цветов и чего-то похожего на сорняки. Но он был вкусным. Немного фиолетово-коричневых штучек, походивших на фруктовые рулетики.
— Это и есть фруктовые рулеты, — сказала Анна, когда Льюис спросил. — Они сделаны из ягод гаультерии и малины.
Мяса не было, и даже рыбы.
— Если вы закончили, то можете теперь встретиться с остальными, — произнесла Мерениан.
Кейтлин слегка сдержала себя.
— А как насчет Габриэля?
— Я отправила человека отнести ему еду.
— Нет, я имею в виду, а разве ему не нужно встретиться с остальными? Или против этого у вас тоже есть правила?
Мерениан вздохнула. Она сложила свои маленькие ладони с квадратными пальцами, затем положила их на бедра.
— Я сделаю, что смогу, — сказала она. — Тэмсин, отведи их в сад роз. Это единственное достаточно теплое место. Я скоро подойду.
«Сад роз… теплый?» — спросил Льюис, пока они шли за Тэмсин на улицу.
Странным образом так и было. Там были цветущие розы, всех оттенков малинового, золотисто-оранжевого и розового. Свет и тепло, казалось, лучились из фонтана, расположенного в центре сада, окруженного стеной.
«Нет, не фонтан, — подумала Кейтлин. — Кристалл в фонтане».
Когда девушка впервые увидела изображение, она и не знала, что это, она тогда размышляла, была ли это скульптура изо льда или колонна.
Он не походил на кристалл мистера Зи. На то уродство, покрытое отвратительными отростками, меньшими кристаллами, растущими как паразиты на основном теле. Этот кристалл был чистым и прозрачным, состоящий из прямых линий и идеальных граней.
И он мягко сиял, посылая приятный молочный свет, который согревал воздух в округе.
— Энергия, — сказал Роб, протягивая руку, чтобы ощутить ее. — У него есть биоэнергетическое поле.
