Гость

ушла. Вытершись досуха, Ричер неловко оделся в тесной ванной. Пригладил волосы ладонью. Постоял. Затем распахнул дверь и вышел. Харпер стояла у кровати, надев часть одежды. Остальное висело на спинке стула. Она расчесала волосы. Закрытый сотовый телефон лежал рядом с ведерком со льдом.

— Что ты сказала Блейку? — спросил Ричер.

— Только то, что ты хотел. То, что завтра мы встречаемся с одним человеком, и больше ничего определенного.

На ней была надета рубашка, но галстук висел на стуле. Как и лифчик. И брюки от костюма.

— А у него нет никакой информации? — спросил Ричер.

— Пултон в Спокане. Агентство проката машин ничего не дало — какая-то женщина разъезжала по делам. А вот в службе доставки проверяют бумаги. Сегодня вечером обещали получить результаты, но там поясное время на три часа позже нашего, так что мы узнаем все только завтра утром. Однако по тому бейсбольному матчу установили точную дату, так что теперь Ю-пи-эс осталось только порыться в своих архивах.

— Имя Ласалля Крюгера все равно нигде не засветится.

— Вероятно, но теперь это уже не имеет никакого значения, так? Мы ведь его нашли.

Харпер села на край кровати спиной к Ричеру.

— Благодаря тебе, — продолжала она. — Ты оказался совершенно прав: необычайно умный человек, простой мотив.

Не в силах сидеть на месте, она вскочила и принялась расхаживать по тесному пространству между кроватью и столом. Между полами рубашки Ричер разглядел на ней трусики. У нее были замечательные ягодицы. Длинные, стройные ноги. Для ее роста маленькие и изящные ступни.

— Нам нужно отпраздновать наш успех, — предложила Харпер.

Положив подушку к стене, Ричер уселся на кровать и откинулся спиной на подушку. Уставился на потолок, пытаясь сосредоточиться на звуке дождя, барабанящего по крыше.

— В таких заведениях в номер не подают, — заметил он.

Харпер повернулась к нему лицом. Две верхних пуговицы ее рубашки были расстегнуты. В таких случаях все зависит от расстояния между пуговицами. Если они расположены близко друг от друга, это почти ничего не значит. Но в данном случае пуговицы отстояли друг от друга дюйма на три, а то и на четыре.

— Все дело в Джоди, да? — спросила Харпер.

— Естественно, — кивнул он.

— Если бы не она, ты бы хотел этого, да?

— Я и так хочу. — Ричер остановился. — Но этого не произойдет. Из-за Джоди.

Харпер долго смотрела на него, затем улыбнулась.

— Мне нравится это в мужчинах.

Ричер промолчал.

— Верность, — объяснила она.

Он ничего не ответил. Наступила тишина, нарушаемая лишь стуком дождя по крыше, настойчивым и неослабным.

— Это очень привлекательное качество, — наконец снова заговорила Харпер.

Ричер сидел, уставившись в потолок.

— Хотя у тебя и без этого привлекательных качеств с избытком, — продолжала она.

Он сидел, слушая дождь. Харпер едва слышно вздохнула. Отодвинулась от него, всего на дюйм. Однако достаточно для того, чтобы разрядить кризис.

— Значит, ты собираешься обосноваться в Нью-Йорке, — сказала Харпер.

Ричер кивнул.

— Таковы мои планы.

— Джоди очень расстроится по поводу дома. Ее отец завещал его тебе.

— Наверное, расстроится. Но ей придется принять мое решение. Насколько я все понимаю, Леон Гарбер оставил мне возможность выбора. Или дом, или деньги, вырученные за него. И выбирать мне. Леон хорошо знал меня. Его бы нисколько не удивило мое решение. И не огорчило.

— Не надо забывать об эмоциональной составляющей.

— Не вижу, каким боком она тут затесалась. С этим домом у Джоди не связано детских воспоминаний. Если честно, они с отцом там почти не жили. Она росла в других местах. Так что для нее это лишь деревянное строение.

— С ее точки зрения это якорь.

— Именно поэтому я его и продаю.

— Поэтому, естественно, Джоди беспокоится.

Ричер пожал плечами.

— Она свыкнется с этим. Я все равно буду рядом, неважно, останется у меня дом или нет.

В комнате снова наступила тишина. Дождь утихал. Харпер села на кровать напротив Ричера. Подобрала к себе голые коленки.

— А мне все равно хочется отпраздновать наш успех. — Опершись ладонями на кровать, она подалась вперед. — Всего один поцелуй, и больше ничего. Обещаю.

Посмотрев ей в лицо, Ричер протянул левую руку и привлек ее к себе. Поцеловал в губы. Харпер положила ему руку на затылок, пропуская пальцы в его волосы. Запрокинула голову и открыла рот. Ричер ощутил ее язык на своих зубах. Во рту. Он закрыл глаза. Ее язык был настойчивым. Проникал все глубже. Ему стало приятно. Открыв глаза, Ричер увидел ее глаза, слишком близко, чтобы можно было сфокусировать на них взгляд. Но они были зажмурены. Сделав усилие, Ричер оторвался от ее губ, сгорая от стыда.

— Я должен кое в чем тебе признаться, — сказал он.

Харпер учащенно дышала; ее волосы растрепались.

— Что?

— Я не был с тобой искренен.

— То есть?

— Я не думаю, что Крюгер — тот, кто нам нужен.

— Что?

Наступило молчание. Они по-прежнему сидели в каких-то дюймах друг от друга. Рука Харпер оставалась у Ричера на затылке, вплетенная в его волосы.

— Крюгер — тот, кто нужен Лейтону, — продолжал Ричер. — Но вряд ли он интересует нас. Я никогда так не думал.

— Что? Ты же сам выдвинул эту теорию, Ричер. Почему же сейчас ты пошел на попятную?

— Потому что на самом деле я в нее не верил. Я просто рассуждал вслух. Говорил всякую чушь. Я очень удивлен, что такой человек действительно существует.

Пораженная, она отдернула руку.

— Но ты же сам выдвинул эту теорию.

Ричер пожал плечами.

— Я ее просто сочинил. Я в нее не верил ни минуты. Мне просто нужен был благовидный предлог на какое-то время вырваться из Квантико.

Харпер изумленно уставилась на него.

— Ты все это просто сочинил? Ты в это не верил?

Он снова пожал плечами.

— Да, наверное, получилось правдоподобно. Но сам я в это не верил.

— Тогда какого черта ты все это затеял?

— Я же тебе сказал, мне просто хотелось вырваться из Квантико. Получить время подумать. Кроме того, это был своего рода тест. Я хотел посмотреть, кто поддержит мою теорию, а кто выскажется против. Хотел выяснить, кто действительно стремится раскрыть это дело.

— Я тебе не верю. Как только ты мог такое подумать?