опасны. Что в них полно страшных парней. Подростком он уверовал, что все они дышат ему в затылок. А потом понял: нет, это я — страшный парень. Это было для него откровением. Ричер пережил его, увидев свое отражение в витрине. Он перестал расти в пятнадцать лет, когда уже вымахал под два метра и весил почти сто килограммов. С этого дня он знал, что на одного горожанина, которого нужно бояться ему, приходится девятьсот девяносто девять, которые гораздо больше боятся его самого.
Двое бандюков вернулись точно в назначенный час на черном «мерседесе». Припарковавшись в квартале от ресторана, они вышли из машины, открыли задние дверцы, достали бейсбольные биты и уверенно зашагали к ресторану.
Ричер выступил из темноты.
— В проулок, ребята, — позвал он.
При ближайшем рассмотрении они оказались молодыми, не старше тридцати. Толстые шеи, шелковые галстуки, костюмы явно не от кутюр.
— Кто ты такой, черт побери? — спросил тот, что был справа от Ричера.
Ричер смерил его взглядом. Первый, кто заговаривает, — главный, его и вырубают первым. Ричер сделал шаг влево и развернулся, перекрывая им путь и оттесняя в проулок.
— Коммерческий директор, — ответил он. — Вы хотите, чтобы вам платили, и я могу это устроить.
Парень подумал.
— Хорошо, только давай поговорим в ресторане.
Ричер покачал головой:
— Нелогично, друзья мои. Мы платим вам, чтобы начиная с этой минуты вы держались подальше от ресторана, ясно?
Они посмотрели на него, переглянулись и шагнули в проулок. Расклад был явно в их пользу: два здоровых, уверенных в себе бугая с битами против одного человека. Ричер отступил, как бы желая пропустить их вперед. Из вежливости. Они пошли.
Парня справа он ударил локтем в висок. Тот рухнул как подкошенный. Его напарник вытащил из-под пальто биту и замахнулся, но замах был слишком широк.
Ричер поймал биту обеими руками, дернул вверх — и парень потерял равновесие. Ричер сделал ему подсечку и вырвал биту. Парень упал на колени и вмазался головой в стену. Ричер ногой перевернул его на спину, сел на корточки и прижал к его горлу биту. Левой рукой он по очереди обыскал все карманы и нашел пистолет, толстый бумажник и сотовый телефон.
— На кого работаете? — спросил Ричер.
— На мистера Петросьяна, — просипел парень.
Ричеру это имя ничего не говорило, но он скептически улыбнулся:
— Петросьяна? Да ты, верно, шутишь.
Он произнес это так глумливо, что стало ясно — в списке надоедливых конкурентов его боссов Петросьян числился где-то в самом конце.
— У нас весточка к Петросьяну, — мягко заметил Ричер.
— Что за весточка?
Он снова улыбнулся:
— Замри и не трепыхайся.
Достав из кармана полоски ленты и клей, он намазал одну и приклеил парню на лоб. Она гласила: «У „Мостро“ уже есть крыша».
— Не трепыхайся, — повторил Ричер.
Он взял биту и перевернул лицом вверх первого парня. Обильно намазав ему лоб клеем, он приладил еще одну полоску: «Не начинайте с нами разборку». Обыскав и его карманы, он извлек пистолет, бумажник, сотовый телефон и ключи от «мерседеса». Выжав клея в ладони первого парня, он сжал их вместе. Химические наручники. Поставив его на ноги, Ричер кинул ключи второму.
— Похоже, вести придется тебе. Передай наш привет мистеру Петросьяну.
Парни, шатаясь, выбрались из проулка.
Пистолеты были девятимиллиметровыми «Береттами М-9» военного образца. Ричер носил при себе такой же тринадцать лет. На обоих серийные номера были спилены. Он разобрал их и швырнул стволы, затворы и патроны в мусорный бак у двери на кухню. Засыпав по горсти песка в ударные механизмы, он нажимал курки до тех пор, пока они не завязли. Их он тоже отправил в бак. Телефоны Ричер размозжил битой.
В бумажниках лежали карточки, права и деньги, всего долларов триста. Деньги он засунул в карман, а остальное выбросил. Расправив плечи, Ричер пошел в безлюдный ресторан. Хозяин сидел за стойкой в глубокой задумчивости. Когда Ричер положил на стойку десятку, он поднял глаза.
— За разбитую тарелку, — объяснил Ричер, развернулся и вышел. На другой стороне улицы он увидел парочку из ресторана — они наблюдали за ним. Он сел в автомобиль и влился в поток машин.
Гаррисон расположен на восточном берегу Гудзона, километрах в восьмидесяти к северу от Трибеки. Через час и семнадцать минут Ричер свернул на свою подъездную дорожку. Фары осветили дверь гаража и выхватили стоявшие перед ним две машины, развернутые к дорожке. Ричер затормозил и остановился. В тот же миг зеркало заднего обзора залило яркое сияние. Ричер пригнулся и увидел, что к нему бегут люди с пистолетами.
Кто-то подошел вплотную к машине и стукнул по стеклу с его стороны. Рука была женская. Направленный на руку луч фонарика осветил отливающий золотой жетон — щит с орлом наверху. Надпись на нем гласила: «Федеральное бюро расследований». Женщина прижала жетон к стеклу и крикнула:
— Заглушите мотор и положите руки на руль!
Ричер так и сделал. Дверь открылась, раздался щелчок, в салоне зажегся свет и выхватил из темноты брюнетку из ресторана. Рядом с ней стоял рыжеватый мужчина со светлыми усами. В одной руке у нее был жетон ФБР, а в другой пистолет, нацеленный Ричеру в голову.
— Выходите. Медленно и без фокусов. Руки — на машину, — приказала женщина и отступила, держа его на прицеле.
Ричер подчинился. Он почувствовал, как его ощупывают с головы до пят. Из кармана брюк извлекли бумажник и похищенные деньги. Кто-то заглянул в салон и вытащил ключ зажигания.
— Идите к той машине.
Женщина показала на один из седанов у гаража. Ричер пошел. Парень в темно-синем пуленепробиваемом жилете открыл заднюю дверцу и отступил. Как только Ричер уселся, открылась противоположная дверца и рядом устроилась брюнетка. Дуло «ЗИГ-Зауэра» было все так же нацелено ему в голову. Тут же распахнулась передняя дверца, и рыжий, встав коленями на сиденье, вытащил из портфеля и протянул Ричеру пачку бумаг.
— Ордер на обыск вашего дома, — сообщила женщина.
Рыжий вынырнул из машины и захлопнул дверцу.
— Вы не спрашиваете, в чем дело, — заметила женщина.
Не в том, что случилось один час и семнадцать минут назад, подумал Ричер. Не могли они так быстро отреагировать. Тревожило его то, что костяшки пальца, лежащего на курке «ЗИГ-Зауэра», побелели. Бывают и несчастные случаи.
Женщина пожала плечами, как бы говоря: поступайте как знаете. Ее лицо застыло в хмурой гримасе. Лицо некрасивое, но интересное, в нем читался характер. Ей было лет тридцать пять, на коже виднелись морщинки. Черные как смоль волосы не отличались густотой — Ричер видел просвечивающий через них белый скальп. Это придавало ей болезненный вид. Но глаза у нее были ясные. Посмотрев в темноту, в сторону дома, который обыскивали ее люди, она улыбнулась. Передние зубы у нее были чуть неровными: правый скошен в сторону и немного находил на левый. Интересный рот, придает лицу своеобразие. Под объемной курткой она была стройной — в черной юбке, пиджаке и кремовой, свободно лежавшей на ее маленькой груди блузке. Юбка была короткой и обнажала тонкие сильные ноги в черных чулках.
— Не могли бы вы прекратить? — спросила она.
— Что именно?
