— Расскажите про краску, — тихо попросил Ричер.
Ламар как-то странно на него посмотрела.
— Это основа армейского маскировочного покрытия. Производится в Иллинойсе сотнями тысяч литров.
Ричер рассеянно кивнул. Он видел бесконечное множество поверхностей, окрашенных этой краской.
— Хлопотное дело, — произнес он.
— Но на местах преступлений убийца не пролил ни капли.
— Женщины были уже мертвы. Никто из них не сопротивлялся — с чего бы ему проливать краску? Но чтобы наполнить ванну, он должен принести в дом сто двадцать — сто пятьдесят литров краски. Это очень много. Значит, эта краска чертовски много для него значит. Вы поняли, что именно?
— Не совсем. Возможно, погружая тела в армейскую краску, он как бы возвращает женщин в лоно армии, которой, по его мнению, они и принадлежат и где должны были остаться. Краска обволакивает тела.
Ричер смотрел вперед через ветровое стекло. Горизонт был чист. Они выбирались из зоны ливня.
— Сто двадцать или сто пятьдесят литров краски — большой груз. Чтобы его подвезти, требуется большая машина. Очень заметная. Никто ничего не видел?
— Мы опросили всех соседей. Никто ничего не сказал.
— Значит, ключ к разгадке — краска. Откуда она?
— Понятия не имеем. Военные нам не очень-то помогают.
— Неудивительно. Им это не по вкусу. Указывает на то, что тут работает военнослужащий. Кто еще мог бы добыть столько маскировочной краски?
Ламар не ответила. Она продолжала вести машину на юг. Ричер думал о солдате, который где-то грузит в машину банки с краской. У него в списке девяносто одна женщина, и он, подчиняясь некой извращенной логике, припасает по сто двадцать или по сто пятьдесят литров для каждой. Целые грузовики краски. Возможно, он служит интендантом.
— Как он их убивает? — спросил Ричер.
— Мы не можем понять как.
ГЛАВА 2
— Как это вы не знаете, отчего они умерли? — спросил Ричер.
— Нет ни ран, ни ушибов. В легких — ни воды, ни краски. Значит, их не утопили.
— Следы от уколов, синяки?
— Ничего. Но не забывайте, они лежали в краске. Она довольно едкая. Можно допустить, что краска разъела кое-какие следы на коже.
— Внутренние повреждения имеются?
— Никаких. Гематом нет, внутренние органы в целости. Следов яда не обнаружено. Следов полового акта тоже.
— Очень не похоже на военного. Застрелить, зарезать, задушить — да. Тонкие способы не в их духе.
— Мы не знаем, что именно он с ними делал.
— Но в его действиях не видно ярости, верно? Если убийца карает, то где гнев? Все выглядит слишком хладнокровно.
— Меня это тоже беспокоит. Но взгляните на группу жертв. Что еще может служить мотивом? И если мы сходимся на мотиве, то кто, кроме разъяренного вояки, может быть преступником?
Оба замолчали. Километр проносился за километром. Ламар зевнула, и Ричер внимательно посмотрел на нее:
— Вы в порядке?
— Да так, немного устала. Теперь вы за меня беспокоитесь?
— Нет, за себя. Вы можете заснуть, и мы слетим в кювет.
Она опять зевнула.
— Такого никогда не случалось.
Ричер пристально посмотрел на нее:
— Я посплю часок. Постарайтесь меня не угробить.
Проснувшись, он увидел, что Ламар окаменела от переутомления и смотрит перед собой красными немигающими глазами.
— Надо остановиться позавтракать.
— Хорошо, давайте остановимся.
Они проехали еще полтора километра и остановились в зоне отдыха. Зона была точь-в-точь такой, как сотни других, что повидал Ричер, — скромные строения 50-х годов, приспособленные под экспресс- кафе.
Они вылезли из машины, и, перед тем как встать в очередь за сандвичами, Ричер потянулся на промозглом воздухе, чтобы размять задубевшее тело.
Пока очередь ползла, он решил взять сандвич с крабовым мясом, а не с сыром, прикинув, что тот подороже, а платить будет Ламар. Еще он взял большую чашку черного кофе, пончик и, пока она возилась с сумкой, нашел столик.
Ламар подсела к нему, и Ричер поднял чашку кофе в шутливом тосте:
— За предстоящие нам с вами веселые деньки.
— Будем работать столько, сколько потребуется.
Он отхлебнул кофе и подумал о временном промежутке.
— Что означает трехнедельный цикл?
— Точно не знаем. Возможно, он две недели работает, одну отдыхает. За эту неделю он их выслеживает, все подготавливает, а потом убивает. Какие военные имеют такой график?
— Из регулярных? — Ричер глотнул кофе. — Может, войска специального назначения.
Он подождал, наблюдая, клюнула ли она.
— В спецназе владеют тонкими способами убийства, верно?
— Бесшумными, нестандартными, без оружия, думаю, да. Насчет тонких — не знаю.
— Так что скажете?
— Скажу, что не представляю, кто, почему и как это делает.
— Мы от вас хотим большего, Ричер. И вы знаете, что мы сделаем, если не получим своего.
— Если она пострадает, вы же знаете, что я с вами сделаю?
Ламар улыбнулась:
— Угрожаете мне, Ричер? Федеральному агенту? Теперь вы и впрямь шьете себе дело.
Он осушил чашку и промолчал.
— Делайте, что положено, и все будет в порядке.
