Элли театрально закатила глаза, перебралась через колени матери и помчалась в заднюю часть кафе. Ричер положил пять долларов на счет.
– Замечательная девочка, – сказал он.
– Я тоже так думаю, – проговорила Кармен. – Ну, по большей части.
– Очень умная.
– Умнее меня, это точно, – кивнув, сказала она.
Он не стал ничего отвечать, просто сидел и наблюдал за тем, как погрустнели ее глаза.
– Спасибо вам за угощение, – поблагодарила его Кармен.
– Я получил удовольствие. И новые впечатления, – ответил он, пожав плечами. – По-моему, я еще никогда не покупал кока-колу ребенку.
– Значит, у вас нет своих детей.
– Как-то не получилось.
– Ни племянников, ни племянниц? Ни маленьких кузенов?
Он покачал головой.
– Я сам был ребенком, – сказал он. – Когда-то очень давно. Если не считать моих собственных воспоминаний, я об этом почти ничего не знаю.
– Через пару дней с нами Элли научит вас такому количеству самых разных вещей, что вы удивитесь. Да вы и сами, наверное, это поняли.
Она посмотрела мимо него, и он услышал шаги Элли. Пол был старым, под вспучившимся линолеумом завелись воздушные карманы, и ее башмачки издавали чавкающие звуки.
– Мама, поехали, – позвала она.
– Мистер Ричер тоже поедет с нами, – сказала Кармен. – Он будет ухаживать за лошадьми.
Он встал и увидел, что девочка внимательно смотрит на него.
– Ладно, – сказала она, – Ну давай, поедем уже.
Они вышли наружу, где по-прежнему царило палящее солнце. День близился к вечеру, но стало только еще жарче. «Форд-краун» уехал. Они обошли машину, и Элли забралась на заднее сиденье. Кармен несколько минут сидела, положив руку на ключ зажигания и закрыв глаза, потом открыла их и завела двигатель.
Она проехала назад через перекресток, мимо школы и еще миль шестьдесят прямо на юг. Очень медленно, примерно в два раза медленнее, чем раньше. Элли не возмущалась. Ричер решил, что, по ее представлениям, это было нормально. Он уже понял, что Кармен никогда не возвращалась домой на большой скорости.
По дороге им почти ничего особенного не встретилось. Слева ритмично подрагивали на ветру провода линии электропередач между обожженными солнцем столбами. Тут и там попадались ветряные мельницы и нефтяные насосы, часть из них работала, но большинство замерло в неподвижности. На западной стороне дороги, на краю старого поля стояли устройства для ирригации, безмолвные и покрытые ржавчиной, потому что ветры сделали эти земли бесплодными. Кое-где осталась только селитра, так что поливать было особенно нечего. Восточная сторона дороги выглядела лучше: мескитовые деревья занимали обширные пространства, а временами попадались участки настоящей травы, принимавшие самые неожиданные очертания, словно там под землей имелась вода.
Примерно каждые десять или двенадцать миль они проезжали мимо ворот ранчо, одиноко стоящих у обочины. Все ворота были простой прямоугольной формы, около пятнадцати футов в ширину и столько же в высоту, а за ними уходили вдаль разбитые колеи. На некоторых воротах Ричер замечал названия ранчо, составленные из букв, вырезанных из дерева и прибитых гвоздями. На других названия были выкованы из железа и представляли собой затейливую вязь. Кое-где ему удалось разглядеть по центру выгоревшие головы животных с длинными рогами, выставленными вперед, точно крылья стервятников. В некоторых местах виднелась старая колючая проволока, которая бесцельно тянулась вдаль, отмечая прежние границы. Проволока крепилась к покосившимся деревянным столбикам, выглядевшим так, словно они превратятся в пыль, стоит до них дотронуться.
Некоторые ранчо удавалось разглядеть, если позволял рисунок местности. Там, где земля была плоской, вдали виднелось скопление строений. Двухэтажные, в основном выкрашенные белой краской дома в окружении низких сараев и пристроек. Позади них стояли ветряные мельницы, на крышах торчали спутниковые антенны, а сами дома казались тихими и оглушенными жарой. Солнце клонилось к западу, но температура воздуха на улице оставалась сорок градусов.
– Думаю, дело в дороге, – проговорила Кармен. – Она целый день впитывает солнце, а потом отдает его жар.
Элли заснула, устроившись на заднем сиденье. Голову она положила на портфель, касаясь щекой края бумаг, в которых говорилось, как ее матери сбежать от отца.
– Здесь начинаются владения Гриров, – сказала Кармен. – Слева. Следующий поворот наш, примерно через восемь миль.
Плоская равнина справа полого поднималась, превращаясь в невысокие холмы, расположенные примерно в миле на западе. Слева Гриры обнесли свою собственность колючей проволокой гораздо более высокого качества, чем у большинства местных жителей. Выглядела она так, словно ее перетянули лет пятнадцать назад. Линия довольно прямо уходила на восток, отгораживая заросший зеленой и коричневой травой луг. Далеко впереди виднелся лес нефтяных вышек, которые четко вырисовывались на фоне ясного неба. Их окружали металлические хижины и брошенное оборудование.
– Грир Третий, – сообщила Ричеру Кармен. – Большое поле. Дед Слупа заработал на нем огромные деньги. Примерно сорок лет назад месторождение истощилось. Но в семье любят рассказывать историю о том, как здесь обнаружили скважину и из нее забила нефть. Это самое волнующее приключение, какое им когда-либо довелось пережить.
Кармен немного сбросила скорость, и Ричер понял, что она оттягивает необходимость проехать последние мили. Вдалеке дорога уходила в сияющую дымку, и Ричер увидел, что колючая проволока уступила место нелепому частоколу. Он стоял у самой дороги, совсем как в Новой Англии, только его выкрасили в тускло-красный цвет. Примерно через полмили находились ворота ранчо, тоже красные, а дорога продолжала бежать дальше и исчезала из виду. За воротами начинались строения, гораздо ближе, чем на других увиденных Ричером ранчо. Там стоял большой старый двухэтажный дом с высокой трубой и одноэтажными пристройками, а вокруг него расположились сараи и скотные дворы. Отдельные участки территории были обнесены заборами. И все выкрашено в тускло-красный цвет, все строения и заборы. Низко висящее оранжевое солнце обливало их своими лучами, и они сияли и мерцали, превращаясь в миражи.
Когда начался красный забор, Кармен поехала еще медленнее. На последних ста ярдах она вообще убрала ногу с педали газа, а затем свернула по наезженной дороге к воротам. Высоко у них над головами к воротам была прикреплена красная деревянная табличка с красными деревянными буквами. Она гласила: «Красный дом». Кармен посмотрела на нее и сказала:
– Добро пожаловать в ад.
Красный дом занимал главенствующее место среди четырех внушительных строений. Широкое дощатое крыльцо украшали деревянные колонны, на которых висел на цепях гамак. Примерно в восьмидесяти ярдах за домом расположился гараж, но Кармен не смогла подъехать, потому что полицейская машина припарковалась поперек подъездной дорожки, преградив ей путь. Это был старый «шевроле-каприс», черно-белый, с эмблемой шерифа округа Эхо на двери, где прежде было написано что- то другое. Видимо, власти округа купили его у прежних владельцев где-нибудь в Далласе или Хьюстоне, перекрасили и отправили служить сюда. Внутри никого не было, дверь со стороны водителя осталась распахнутой. На крыше пульсировал красно-голубой свет, метавшийся по крыльцу и передней части дома.
– Что случилось? – удивленно спросила Кармен и в ужасе поднесла руку к губам. – Боже мой, неужели он уже вернулся? Господи, только не это!
– Копы не станут привозить его домой, – сказал Ричер. – Они не занимаются пассажирскими
