широкой, а сам он сидел невероятно высоко. Ощущения почти такие же, как когда едешь на бронетранспортере.
– Поставьте правую ногу в стремя, – сказала Кармен.
Он выполнил ее указание и поерзал в седле, устраиваясь поудобнее. Лошадь терпеливо ждала, когда он наконец успокоится.
– Теперь зацепите поводья за луку, левой рукой.
Это оказалось легко. Совсем как в кино. Ричер опустил правую руку, будто держал в ней винчестер или моток веревки.
– Так, а теперь расслабьтесь и тихонько толкните его пятками.
Он ударил лошадь пятками один раз, и она медленно пошла вперед. Ричер держался левой рукой за луку седла, чтобы сохранить равновесие, и довольно скоро уловил ритм. Лошадь толкала его влево и вправо, вперед и назад с каждым новым шагом.
– Хорошо, – сказала Кармен. – Я поеду впереди, а он пойдет за мной. Он очень мирный и послушный.
«Я бы тоже был мирным и послушным, – подумал Ричер, – если бы на улице было сорок градусов, а на спине у меня сидело двести пятьдесят фунтов». Кармен прищелкнула языком, ударила свою кобылу пятками, и та легко обогнала его лошадь и пошла по двору мимо большого дома. Кармен уверенно покачивалась в седле, мышцы на ее бедрах напрягались и расслаблялись, когда она старалась сохранить равновесие. Шляпу она натянула на самые глаза, в левой руке держала поводья, а правая свободно висела вдоль тела. Фальшивый бриллиант то и дело вспыхивал голубыми искорками в лучах солнца.
Она проехала в ворота и на дорогу, затем пересекла ее, не глядя и не останавливаясь. Ричер посматривал направо и налево, на юг и на север, и не видел ничего, кроме жаркого марева и далеких серебристых миражей. На противоположной стороне дороги была ступенька в фут высотой, ведущая на известняковый уступ. Ричер наклонился вперед, и лошадь уверенно взобралась наверх. Дальше скала плавно поднималась вверх и примерно в миле от дороги достигала пятидесяти футов. Повсюду виднелись глубокие трещины, идущие с востока на запад, и ямы размером с воронку от снаряда, выдолбленные в далекие времена водой. Лошади выбирали дорогу между ними, и Ричеру показалось, что они знают, как следует себя вести. Пока ему не приходилось ничего делать, чтобы управлять своим мерином, и его это вполне устраивало, потому что он не очень понимал, что от него требуется.
– Следите за гремучими змеями, – крикнула Кармен.
– Хорошо, – крикнул в ответ Ричер.
– Лошади пугаются всего, что двигается. Они могут понести. Если это случится, старайтесь удержаться в седле и не выпускайте поводья.
– Хорошо, – повторил Ричер.
В расщелинах камней росли жалкие кустики, тут и там попадались маленькие ямки примерно в два- три фута в диаметре, некоторые из них с неровными краями. «То, что нужно змее», – подумал Ричер. Сначала он внимательно смотрел на землю, но потом сдался, потому что тени были слишком резкими и он ничего не видел. Да еще и седло начало причинять ему некоторые неудобства.
– Мы далеко едем? – крикнул он.
Кармен повернулась, словно ждала этого вопроса.
– Нужно перевалить через гряду, – сказала она. – А потом спуститься в ущелье.
Вскоре они выбрались на плоские известняковые уступы, и Кармен придержала свою лошадь, чтобы Ричер смог ее догнать. Однако она все равно ехала немного впереди, и он не видел ее лица.
– Бобби сказал мне, что у вас был ключ, – проговорил Ричер.
– Он так сказал?
– И что вы его потеряли.
– Нет, это неправда. Они не давали мне ключа от дома.
Ричер промолчал.
– Причем устроили из этого целое представление, словно ключ – это какой-то символ, – добавила она.
– Значит, он наврал?
Она кивнула, не глядя на него.
– Я же вам говорила, чтобы вы ему не верили.
– А еще он сказал, что дверь никогда не закрывается.
– Иногда – да, иногда – нет.
– Он сказал, что вы не должны стучать.
– Это тоже ложь, – ответила Кармен. – С тех пор как Слупа забрали, если я не стучу, они тут же хватаются за ружья. А потом говорят: «О, извини, но мы ужасно нервничаем, когда по нашему дому разгуливают чужие».
Ричер ничего не ответил.
– Бобби страшный лжец, Ричер, – сказала она. – Я же вас предупреждала.
– Наверное. Потому что он еще сказал мне, что вы привезли сюда кого-то и он велел Джошу и Билли его прогнать. Но Джош и Билли утверждают, что ничего про это не знают.
Кармен довольно долго молчала.
– Нет, это правда, – сказала дна наконец. – В Пекосе около года назад я познакомилась с одним мужчиной. У нас возникли отношения. Сначала мы встречались у него. Но ему хотелось большего.
– И вы привезли его сюда?
– Это была его идея. Он думал, что сможет получить здесь работу и быть рядом со мной. Я считала, что он сошел с ума, но в конце концов согласилась. Вот почему я решилась попросить вас поехать со мной. Потому что некоторое время все было хорошо. Две или три недели. А потом Бобби нас поймал.
– И что произошло?
– Все закончилось, а мой друг уехал.
– Тогда почему Джош и Билли все отрицают?
– Может быть, не они заставили его уехать. Может, они ничего не знают. Вполне возможно, что Бобби сам его выгнал. Мой друг был не таким крупным мужчиной, как вы. Он был безработным учителем.
– И он просто исчез?
– Я видела его еще один раз в Пекосе. Но он был страшно напуган и даже не захотел со мной разговаривать.
– Бобби рассказал Слупу?
– Он обещал ничего ему не рассказывать. Мы заключили сделку.
– Какую?
Она снова замолчала. Просто ехала вперед, расслабленно сидя на спине лошади.
– Обычную сделку, – сказала она. – Если я кое-что для него сделаю, он будет помалкивать.
– Что?
– То, о чем мне совсем не хочется вам рассказывать, – проговорила она.
– Понятно.
– Конечно понятно.
– И он молчал?
– Не знаю. Он заставил меня сделать это два раза. Я испытала настоящее омерзение. Он отвратителен. Но он поклялся, что ничего не скажет. Только я знаю, что он обманщик и наверняка все рассказал Слупу во время посещения тюрьмы. Я понимала, что это бессмысленная сделка и я ничего не выиграю, но что я могла сделать? Разве у меня был выбор?
– Бобби думает, что я здесь по той же причине. Он считает, что у нас с вами интрижка.
Кармен кивнула:
– Да. Он не знает, что Слуп меня бьет. Но даже если бы и знал, по его представлениям, я должна все терпеть и не имею права ничего предпринимать.
Ричер задумался над ее словами, и они проехали еще двадцать, потом тридцать ярдов, медленно покачиваясь в седлах.
