тридцать километров.
Мост, похоже, был географическим центром Грейса. Здесь имелся универсальный магазин, предоставлявший и почтовые услуги, а также закусочная.
– Где остановимся?
– Вон там, – ткнула пальцем Нигли.
Палец указывал на дом с плоским, обшитым красным кедром фронтоном, множеством маленьких окон и вывеской: «ЧИСТЫЕ КОМНАТЫ».
– Роскошно, – сказал Ричер.
– Давай проедемся. Надо осмотреться.
Ричер вернулся к мосту и покатил вдоль реки на северо-восток. Эта дорога проходила мимо восьми домов. Слева от нее терялась в траве проволочная изгородь.
– Ранчо, – сказала Нигли. – Ладно, поехали на юг. Взглянем на церковь.
Дорога вела мимо церкви и кладбища, потом мимо скопления двадцати-тридцати маленьких домов все из того же красного кедра – за ними город кончался, впереди лежала только поросшая травой земля. Далеко не ровная. За тысячи лет ветры и дожди покрыли ее складками и расселинами. Трава была в метр высотой, бурая, сухая.
– Здесь можно пехотную роту укрыть, – заметила Нигли.
Ричер развернул машину и возвратился к церкви. Остановился у кладбища. Церковь походила на ту, другую, под Бисмарком. Колокольню украшали часы, флюгер и флаг. Выкрашена церковь была в белый цвет. Ричер глянул на юг и увидел на горизонте серые тучи, собиравшиеся над далекими горами.
– Снег пойдет, – сказал он.
– Отсюда мы ничего не увидим, – сказала Нигли. Она была права. Церковь стояла на самом дне речной долины.
Ричер кивнул и выбрался из машины. Нигли присоединилась к нему, оба они пошли по мерзлой кладбищенской земле к церкви. За рядом надгробий виднелась свежая, огороженная лентой могила. На четырех надгробиях подряд значилась фамилия Фрелих. Скоро появится пятое.
Он отступил от могилы, огляделся.
– Придется обосноваться на колокольне, – сказал он. – О меблированных комнатах забудь. Отсюда мы сможем увидеть, как они подъезжают.
Они были уже в трех метрах от церковной двери, когда та открылась и из нее вышел священник, а сразу за ним – супружеская чета; обоим было около шестидесяти. Высокий, сутуловатый мужчина и все еще привлекательная женщина. Ричер сразу понял, кто это. И женщина поняла, кто он, – во всяком случае, так она подумала.
– Вы? – спросила она. – Не так ли? Лицо у нее было усталое, напряженное.
– Я его брат, – ответил Ричер. – Я очень сожалею о вашей утрате.
– Еще бы вам не сожалеть, – сказала женщина. – Потому что во всем виноват Джо.
– Вот как?
– Он же заставил ее сменить место работы, верно? Не мог встречаться с сотрудницей, вот она и перешла туда.
– Я думаю, она была счастлива на своей работе, – ответил Ричер. – Она могла вернуться на прежнее место, но не сделала этого.
– Он тоже приедет? – спросила женщина.
– Нет, – ответил Ричер. – Он не приедет.
– И хорошо, – сказала женщина. – Никто ему здесь не обрадуется.
Она пошла к проселочной дороге. Священник последовал за ней, отец Фрелих тоже. Впрочем, он скоро вернулся.
– Она понимает, что на самом деле Джо ни в чем не виноват, – сказал он. – Мы оба знаем, что Мери- Иллен занималась тем, чем хотела заниматься.
– Она была великолепна.
– Правда?
– Лучший агент, какой у них когда-либо был.
– А как Джо? – спросил старик.
– Погиб. Пять лет назад.
– Мне очень жаль, – сказал старик.
– Только миссис Фрелих не говорите, – попросил Ричер, – ей так будет легче.
Старик кивнул и пошел вслед за женой.
– Видишь? – негромко сказала Нигли. – Не во всем виноват только ты.
Рядом с церковной дверью висело объявление. Торопливая машинопись извещала, что в это воскресенье, в восемь, состоится служба, посвященная памяти Мери-Иллен Фрелих.
– Двадцать четыре часа, – сказал Ричер. – Пора.
