– Где?
– Сейчас увидишь.
Он пролез под штангой часов к подножию лестницы, той, что вела на крышу. Взобрался по ней, открыл люк.
– Не высовывайся, – сказал он Нигли.
И скользнул на крышу, прижимаясь к ней животом. По-прежнему лежа ничком, Ричер развернулся, освободил место для Нигли, и та выползла на крышу, оказавшись с ним рядом.
– Так, теперь поднимаемся на колени, но не распрямляемся, – сказал Ричер. – Лицом на запад.
Так они и сделали, плечом к плечу, не разгибаясь. Сощурясь, оба смотрели на заходящее солнце. Они простояли несколько минут. Солнце опустилось еще на пару сантиметров. А потом они увидели его. Примерно в полутора километрах от них уходящее солнце высветило в море травы крышу золотистого «тахо». Автомобиль полз по траве на восток, очень медленно, направляясь по неровной местности прямо к ним.
– Они неплохо соображают, – сказал Ричер. – Изучили карту и приняли решение, о котором говорила ты, – уходить по пустошам на запад. Но потом осмотрели город и поняли, что и подобраться к нему лучше всего с того же самого запада.
Уже начинало смеркаться, Ричер и Нигли снова легли на животы и спустились в колокольный отсек.
– Я думаю, они подъедут к городу настолько близко, насколько решатся. А после будут ждать, – сказала Нигли.
Ричер кивнул:
– Они развернут джип и оставят его в лучшей впадине, какую смогут найти, метрах в ста отсюда. И будут ждать появления Армстронга.
– До которого еще четырнадцать часов.
– Точно, – сказал Ричер. – Пусть просидят там всю ночь. Пусть замерзнут, устанут, окоченеют. А потом солнце будет бить им прямо в глаза. Они нас даже не увидят.
Они спрятали винтовки под ближайшей к церковной двери скамьей, оставили «юкон» на месте, дошли до моста и сняли два номера в меблированных комнатах. Снова шел снег.
Буфет был закрыт, однако дежурная предложила им согреть в микроволновке что-нибудь из холодильника. Похоже, она приняла Ричера и Нигли за сотрудников Секретной службы. Видимо, все в городке знали, что на заупокойную службу прибудет Армстронг. Женщина разогрела пирожки с мясом. Вкус у них был такой, какой и должен быть у сухого пайка. Денег за пирожки женщина не взяла.
Комнаты здесь были чистые, как и обещала вывеска. Нигли зашла к Ричеру, поговорить. Они уселись бок о бок на кровать – другой мебели в комнате не имелось.
– Нам предстоит атаковать подготовленную позицию, – сказала она. – Ситуация усложнилась.
– Я могу сделать все одна, не подвергая тебя опасности.
– Мы ничего о них не знаем.
– Ну, кое-какие предположения мы сделать можем. Тот высокий малый из Бисмарка – стрелок, другой прикрывает его и водит машину. Старший брат и младший брат. Тут дело братское. Ты же не можешь просто подойти к постороннему человеку и сказать, слушай, я хочу пристрелить одного парня, потому что его папаша грозился засунуть мне в задницу палку и мне пришлось молить его не делать этого.
Нигли молчала.
– Я не прошу тебя принимать в этом участие, – сказал Ричер.
– Я не за себя тревожусь, за тебя, – улыбнулась Нигли.
– Со мной ничего не случится, – отозвался Ричер. – Я умру стариком в каком-нибудь мотеле, в холостяцкой постели.
– Для тебя ведь это тоже дело братское, верно?
– Должно быть, так. На Армстронга мне, в общем-то, наплевать. Я любил Фрелих, но, если бы не Джо, я никогда бы с ней не познакомился.
– Ты одинок?
– Случается. Но не всегда.
Ладонь ее двигалась очень медленно. Движение началось в паре сантиметров от ладони Ричера. Пальцы неуловимо смещались по покрывалу, пока не оказались совсем рядом с его пальцами. Потом ладонь поднялась в воздух и снова пришла в движение и наконец повисла прямо над его ладонью. Какое-то время она так и провисела, не двигаясь. А затем опустилась, и пальцы Нигли легко коснулись пальцев Ричера. Она нажала чуть посильнее. Ладонь ее была теплой. Он перевернул свою. Пальцы Нигли переплелись с его пальцами, сжали их. И он сжал в ответ ее пальцы.
Он держал ее за руку пять долгих минут. Потом Нигли медленно убрала руку. Встала, отступила к двери. Улыбнулась.
– Увидимся утром, – сказала она.
Спал Ричер беспокойно и проснулся в пять. Оделся в темноте, спустился по лестнице, вышел на холод. Снег валил гуще.
Он отыскал дверь церкви, вошел внутрь. Нашел в темноте лестницу и поднялся на колокольню. Выбрался на крышу. Подполз к западной стене, приподнял над нею голову. И ничего не увидел.
