- Ну и последнее… Последнее… Мы не будем тянуть с исполнением приговора! Мы все исполним! Прямо здесь! И сейчас! И заодно еще кое-что проверим!
- Ч- что?
- Они ведь были вместе! - он указал на Максима.
- Против него тоже выдвинуто обвинение! Тяжкое обвинение! Разве ты, Цезарь, теперь не сомневаешься в его… лояльности? В его верности тебе? Он ведь друг предателя! Которому ты вынес приговор! Они были вместе!
- Нет! - Цезарь пытался прикрыться от Марагона растопыренными пальцами. - Нет! Он верный! Верный! Максим? Ты же верный?
- Да, Цезарь! - хрипло сказал Максим.
- Ну так если он действительно верный, он тебе это сейчас и докажет! Да? Да, Цезарь?
- К-как?
- Легко! Он и приведет приговор в исполнение! Расстреляет предателя! И очистит себя от подозрений! Выполнит приказ Цезаря!
- Но ведь он же… правда… Они же…
- В том то и дело!… В том то и дело!… Повелевай, Цезарь!
- Я… Я не могу… Это… Мне плохо… Я не могу…
- Это твой долг! Долг! - Марагон теперь уже на него смотрел с яростью. - Долг! Перед всеми! Перед товарищами! Отдавай приказ! Это война! Отдавай приказ!
Цезарь вздрагивал и дергался от этих выкриков. Они полосовали его. И все глубже, глубже. Егора начало потряхивать. По спине бежали мурашки, сейчас творилось страшное.
- Давай!!!
И Цезарь опять не выдержал. Он медленно повернулся к Максиму.
- П- приведи приговор в исполнение.
- Не так! Чтобы он понял!
- П-п… Привести приговор в исполнение! - голос Цезаря креп и наливался силой. - Р-р… Расстрелять!
Марагон шагнул к нему и обнял, прижав к груди. Затем отстранился и преклонил колено, глядя восторженно.
- Ты великий, мой Цезарь! Ты повелитель!
Встал. Теперь все они смотрели на Максима.
Максим медлил.
- Ты слышал приказ, солдат?! - коротко рубанул Марагон.
Максим посмотрел на него. Перевел вопросительный взгляд на Цезаря.
- Расстреляй его! - показал Цезарь. - Это мой приказ, Максим!
Максим застыл, не двигаясь. Глаза его теперь смотрели прямо на Егора. Он пошевелил пальцами и одеревенело шагнул. Еще шагнул. Еще. Это не были шаги живого человека. Остановился в полутора метрах. Марагон встал рядом, разглядывая то одного то другого.
Дрожь била все сильнее. Уже и зубы начали мелко постукивать. Егор тяжким усилием подобрал ноги и, ползя спиной по стене, встал. Выпрямился.
Максим, не отрываясь, смотрел на него.
- Цезарь! Цезарь! - вдруг взволнованно крикнул чей- то новый голос.
Все, кроме Максима, посмотрели на дверь. Там в проеме стоял бледный Вадим, тяжело дыша.
- Цезарь! Так нельзя! Нельзя! Он враг! - сорвав очки и тыча ими в Марагона. - Это он враг! Он! Цезарь! Прошу тебя!
- Ч-ч-ч-то? - растерянно спросил Цезарь. Посмотрел на Марагона. Тот криво усмехнулся.
- А это еще один предатель!
И небрежно махнул в сторону двери рукой, в которой неожиданно оказался пистолет. В каземате гулко рвануло, и Вадим исчез. Остро и кисло запахло смертью.
- Ну вот. На, держи! - и, подняв руку Максима, сунул в нее оружие. - Давай! Теперь ты бабахни!
Максим медленно приблизил пистолет к лицу, рассматривая.
- Цезарь! - рявкнул Марагон.
- Максим! - отозвался Цезарь.
Максим перевел взгляд на Егора. Затем медленно потянулся к нему рукой с зажатым в ней пистолетом. Рука дрожала, и чем дальше он тянулся, тем сильней. Она уже тряслась. Тряслась и раскачивалась.
Егор оцепенело следил за этим маленьким круглым черным тоннелем, прыгавшим перед глазами, в котором сейчас появится свет.
- Цезарь! - не выдержал Марагон.
- Максим!
Рука вдруг замерла. Взгляды встретились. Внезапно, резким движением, Максим поднес пистолет к виску и нажал спуск.
Что было дальше, Егор плохо запомнил. Цезарь бился на полу, стуча кулаком, и кричал, кричал.
- Ты!!! Ты!!! Ненавижу! Ты!!! Ненавижу! Никогда!!! Никогда больше!!! Нет!!! Ненавижу!!!
Марагон с отвисшей челюстью, прижатый к стене и безумно переводящий взгляд. Рыцарь и Пантера медленно шли к нему. Он посмотрел на них. На всех. На Егора. Как будто что-то вспомнил. Рот закрылся. Он как-то зарычал, заревел и бросился вон, захлопнув дверь и лязгнув засовом.
А Егор, стоя на коленях, все зажимал, все пытался остановить кровь.
Он успел! Успел!
Еще за миг, за мгновение до этого движения, он вдруг вспомнил кто стрелял! И куда! И он прыгнул и ударил по руке. Пуля задела таки, чиркнула по затылку, ну это ничего, ничего, кожу содрала и все.
Максим лежал без сознания.
Егор наконец сообразил. Сорвал куртку, майку, приложил ее, подсунул под голову и сидел теперь рядом, раскачиваясь и сжимая теплую живую руку.
Общими усилиями отнесли Макса на нары. Егор
порвал свою индейскую майку, невероятно дожившую до такого момента, и, уже аккуратнее, замотал голову. Цезарь сидел, прижавшись к стене, и периодически всхлипывал.
Егор заметил, что Рыцарь-Антон и Ренат-Пантера как-то странно на него поглядывают, будто не узнавая. Он подошел и сел рядом. Потрепал белокурую голову.
- Ну а зовут то тебя как, Цезарь?
- Федор. - ответил тот, всхлипнув. - Федей.
- Все хорошо, Федь. - притянул его, обняв за плечо. - Теперь все хорошо будет…
Федор засопел, прижавшись, и постепенно перестал всхлипывать.
Лязгнул засов, и Рыцарь-Антон метнулся и схватил валявшийся на полу пистолет. Дверь медленно открылась. За ней стоял, бессильно прислонившись к косяку, Вадик, держась за плечо. Из плеча густо и сильно текло, с рукава капало.
К нему бросились, подхватили.
- Егор? - он подслеповато щурился без очков. - Егор? Ты живой?
- Да здесь я, здесь. - отозвался Егор, пытаясь снять с Вадима куртку.
- Егор. Он… взял… с собой… этого, с волосами… Стива, Егор.
Стива?! Неужели?!… Неужели?!
Егор невидяще оглянулся. Стива! Глубоко вздохнул.
- Ребят, помогите ему!
