же поступают мои конкуренты. В нашем бизнесе царят очень жесткие порядки. Так что я могу назвать полдюжины разных людей, начиная от моих поставщиков до конкурентов, которые пошли бы на похищение моего сына, чтобы добраться до меня. В конце концов, один из них уже
Я молчал.
– Мне нужно знать, кто это, – твердо произнес Бек.
Выждав мгновение, я рассказал ему все, секунда за секундой, миля за милей. Я точно, в мельчайших подробностях описал двух высоких светловолосых помощников Даффи из «тойоты».
– Мне эти люди ничего не говорят, – заметил Бек.
Я промолчал.
– Вы запомнили номер «тойоты»? – спросил он.
Подумав, я сказал ему правду.
– Я видел пикап только спереди. Номера не было.
– Так, значит машина была из штата, в котором передний номер не требуется. Что ж, полагаю, это несколько сужает круг поисков.
Я ничего не сказал. Помолчав, Бек тряхнул головой.
– Информация очень скудная. Мой помощник связался с местным полицейским управлением, окольными путями. Один полицейский убит, один охранник колледжа убит, двое неопознанных мужчин в лимузине «линкольн» убиты, двое неопознанных мужчин в пикапе «тойота» убиты. Единственным оставшимся в живых свидетелем случившегося является второй охранник, но он до сих пор не пришел в себя после автокатастрофы, происшедшей в пяти милях от колледжа. Пока что никто не знает, что произошло. Никто не знает, почему это произошло. Известно только то, что имела место кровавая бойня, причем без каких-либо видимых причин. Полиция полагает, что речь идет о гангстерских разборках.
– Что будет после того, как проверят номер «линкольна»? – спросил я.
Бек замялся.
– Машина зарегистрирована на компанию. Напрямую сюда она не выведет.
Я кивнул.
– Хорошо. И все же к тому времени, как второй охранник очнется, я хочу убраться на западное побережье. Он наверняка успел хорошенько меня разглядеть.
– А я хочу узнать, кто за этим стоит.
Я взглянул на лежавшие на столе «Анаконды». Револьверы были вычищены и слегка смазаны. Внезапно я очень обрадовался тому, что выбросил стреляные гильзы. Я взял рюмку, стиснул ее всеми пятью пальцами и понюхал содержимое. Я понятия не имел, что это может быть. Сейчас я предпочел бы чашку кофе. Я поставил рюмку на стол.
– С Ричардом все в порядке? – спросил я.
– Жить будет, – уклончиво ответил Бек. – Я хочу знать, кто именно нанес удар.
– Я рассказал вам все, что видел, – сказал я. – Документы мне никто не предъявлял. Этих ребят я видел первый раз в жизни. Сам я там оказался совершенно случайно. Какой ваш второй первостепенный вопрос?
Последовала долгая пауза. За окнами шумел и грохотал прибой.
– Я человек очень осторожный, – наконец сказал Бек. – И мне бы не хотелось вас обижать.
– Но?
– Но мне очень интересно, кто вы такой на самом деле.
– Я тот, кто спас вашему мальчишке второе ухо, – сказал я.
Бек взглянул на Дьюка. Тот шагнул вперед и ловко подхватил мою рюмку. Взяв ее тем же самым неуклюжим движением, зажимая большим и указательным пальцами за основание.
– А теперь у вас есть и мои пальчики, – заметил я. – Все чисто и аккуратно.
Бек снова кивнул, словно человек, принимающий ответственное решение. Он указал на лежащие на столе револьверы.
– Хорошее оружие.
Я ничего не ответил. Протянув руку, Бек уперся в одну «Анаконду» костяшками пальцев. Резко толкнул ее мне. Тяжелая сталь издала глухой звук, скользя по дубовой поверхности.
– Ты не хочешь рассказать мне, почему одно из гнезд отмечено нацарапанным крестиком?
Я вслушался в шум океана.
– Понятия не имею, – сказал я. – Мне они достались уже такими.
– Ты купил их подержанными?
– В Аризоне.
– В оружейном магазине?
– Не совсем.
– Почему?
– Не люблю, когда копаются в моем прошлом, – объяснил я.
– Ты не поинтересовался насчет царапин?
– Я решил, это какие-то отметки, – сказал я. – Возможно, какой-нибудь умник протестировал револьверы и отметил самое точное гнездо. Или самое неточное.
– А что, гнездо барабана как-то сказывается на точности выстрела?
– На точности сказывается все, – заверил его я. – Особенности производства.
– Даже когда речь идет о револьверах стоимостью восемьсот долларов?
– Все зависит от того, насколько разборчивый подход. Если опускаться до стотысячных долей дюйма, в мире не найдется двух совершенно одинаковых вещей.
– Это так важно?
– Только не для меня, – сказал я. – Когда я направляю на кого-то оружие, меня не интересует, в какую именно клеточку организма я попаду.
Какое-то время Бек молчал. Затем сунул руку в карман и достал патрон. Сверкающая латунная гильза, матовая свинцовая пуля. Бек поставил патрон вертикально на стол, словно маленький артиллерийский снаряд. Затем повалил его и покатал пальцем. Потом аккуратно положил и щелчком толкнул ко мне. Патрон описал широкую изящную дугу, гулко гремя по дереву. Это был патрон 44-го калибра «Ремингтон магнум». Пуля без оболочки, тяжелая, больше трехсот гран. Страшная штуковина. Вероятно, патрон стоил почти доллар. Вынутый из кармана, он хранил тепло тела Бека.
– Тебе когда-нибудь приходилось играть в «русскую рулетку»? – спросил Захария Бек.
– Мне нужно избавиться от угнанной машины, – сказал я.
– От нее уже избавились.
– Как?
– Она там, где ее не найдут.
Он умолк. Я ничего не ответил. Просто смотрел на него, словно размышляя: «Так ли ведет себя обычный бизнесмен?» А также почему лимузин зарегистрирован на компанию? Откуда ему известна цена «кольта Анаконды»? Зачем он снял отпечатки пальцев своего гостя?
– Тебе приходилось когда-нибудь играть в «русскую рулетку»? – повторил Бек.
– Нет, – сказал я. – Никогда не приходилось.
– Мне нанесли удар, – продолжал он. – И я только что потерял двоих человек. А сейчас мне нужно людей приобретать, а не терять.
Я выждал пять секунд, десять – делая вид, будто пытаюсь понять, к чему он клонит.
– Вы предлагаете мне наняться к вам? – наконец спросил я. – Не знаю, смогу ли я задержаться в ваших краях.
– Я ничего не прошу, – сказал Бек. – Я хочу принять решение. Ты мне кажешься человеком полезным. Эти пять тысяч долларов ты мог бы получить за то, что останешься.
Я молчал.
– Эй, если я тебя захочу, я тебя получу, – сказал Бек. – На тебе висит убитый полицейский в Массачусетсе, у меня есть твое имя и твои пальчики.
– Но?
