– Похоронить вас.
– Я это заслужил.
– Вы стреляли не с эстакады, а из новой многоэтажной автостоянки.
– Чушь. С какой стати мне было оттуда стрелять?
– Вы просили вашего первого адвоката меня разыскать.
– С какой стати? Кого-кого, а уж вас я бы видеть не захотел. Вы знаете про Эль-Кувейт.
– Какую следующую встречу провели «Кардиналы»?
– Не помню. Помню победную пробежку – и все. Комментаторы просто с ума посходили.
– А до игры? Что вы помните перед игрой?
– Помню, я куда-то выходил.
– Один?
– Может, в компании. Не уверен. И куда – тоже не помню.
Ричер молчал, прислушиваясь к тихому попискиванию кардиографа. Линия на экране бежала довольно быстро. Наручники Барра позвякивали.
Ричер поднялся и вышел из палаты. Выполнил формальности на посту охраны, миновал проходной тамбур и спустился на лифте. Машины Хелен Родин не было видно. С окраины в центр пришлось добираться пешком.
Он миновал десять кварталов, где шло строительство. Время близилось к вечеру, но библиотека еще работала. Дежурная за стойкой показала, где лежат старые газеты. Он просмотрел в обратном порядке стопку за предшествующую неделю, начиная с четверга. Уже во второй газете он нашел то, что искал. «Чикагские щенки» провели в Сент-Луисе серию из трех встреч, начиная со вторника. Первый матч серии закончился так, как описал Барр.
Ричер отправился в полицейский участок, подошел к столу посетителей и заявил, что хочет воспользоваться правом защиты на повторное ознакомление с доказательствами. Дежурный позвонил Эмерсону и направил Ричера к Белантонио.
Тот встретил его у входа и открыл дверь.
– Есть что-нибудь новенькое? – поинтересовался Ричер.
– А как же. Мы тут не спим.
– Что именно?
– Дополнительные результаты по исследованию волокон и новые данные баллистической экспертизы. Доказательства более чем однозначны. Боекомплекты «Лейк-Сити» встречаются сравнительно редко, мы получили подтверждение, что Барр купил патроны меньше года тому назад. В Кентукки.
– Он пользовался тамошним стрельбищем.
– Это мы тоже установили, – кивнул Белантонио.
– Еще что-нибудь?
– Дорожный конус – собственность городского строительного отдела. Как и когда он попал к Барру, мы не знаем.
– Вы сообщили все хорошие новости. А как насчет вопросов, на которые не получен ответ?
– Не думаю, что такие имеются.
– Вы играете в покер? – спросил Ричер.
– Нет.
– И правильно. Вы никудышный врун.
Из участка Ричер пешком добрался до черной башни. Хелен Родин одна сидела в кабинете за письменным столом.
– Розмари спросила брата про Эль-Кувейт, – сообщила она. – Сама мне сказала в больнице, когда от него вышла.
– Ну и?
– Он подтвердил. Розмари просто раздавлена. Джеймс, по ее словам, тоже. Он не верит, что мог опять натворить такое.
Ричер промолчал.
– Прошу прощения, я сказала Дануте, что у нас нет доказательств существования кукловода.
– Верно, тогда их и не было.
– А теперь?
– Теперь появились. В полиции наводят позолоту на и без того золотое дело. У них есть волокна, баллистическая экспертиза, расписка на квитанции за патроны из Кентукки. Установили, что конус принадлежит городу. Но у них нет видеозаписи с Джеймсом Барром, когда тот загодя приезжал на стоянку поставить конус.
– Вы уверены?
– Была бы, отпечатали снимки и вывесили на стенд для всеобщего обозрения. Но ведь не вывесили. Значит, Джеймс Барр не приезжал и конуса не оставлял.
– Стало быть, это сделал другой человек.
– Кукловод. Или одна из его кукол. После вторника. Барр считает, что во вторник конус еще стоял у него в гараже.
– Тот, кто его поставил, должен быть на записи.
– Несомненно.
– Но приезжали и уезжали сотни автомобилей.
– Поиск можно сузить. Нужен седан. Машина с низкой посадкой, не способная проехать по размытому проселку.
– Так кукловод существует на самом деле?
– Появление конуса невозможно объяснить по-другому.
– Как нам найти этого человека?
– Мне-то зачем его искать?
– Затем, что вы, по-моему, хотите докопаться до правды. Не думаю, что вам нравится, когда вас держат за идиота.
Ричер промолчал.
– Доктор Нибур считает, что мы выйдем на предшествующую связь. На какого-нибудь нового знакомого.
– Барр сказал, у него нет новых знакомых, – ответил Ричер. – Только один или два старых.
– Спрошу у Розмари. Если Нибур ошибся со связью, что будем делать?
– Вчера за мной наверняка кто-то шел, а нынче утром один тип на площади точно за мной следил. Увижу его еще раз – перемолвлюсь словцом. Он мне скажет, на кого работает.
– Так прямо и скажет?
– Обычно мне говорят про то, что я хочу знать.
– Почему?
– Потому что я вежливо спрашиваю.
Ричер вышел из башни черного стекла и направился на юг, оставив гостиницу позади. Нашел дешевую кафешку и пообедал. Затем медленно двинулся на север, в спорт-бар. Он пробыл на улице в общей сложности около часа, но не заметил слежки.
В полупустом спорт-баре на всех экранах показывали бейсбол. Он сел за столик в углу и стал смотреть игру «Кардиналов» с «Хьюстонскими звездами» в Хьюстоне. В рекламных паузах он поглядывал на дверь, но никого не увидел.
Алекс Родин позвонил Эмерсону домой. Тот ужинал с женой и двумя дочерями. От звонка он был отнюдь не в восторге.
– С этим Джеком Ричером надо что-нибудь делать, – сказал Родин.
– Не вижу в нем особой проблемы, – возразил Эмерсон, – фактов ему не переиначить.
– Я не о фактах, я об амнезии. Вопрос в том, как далеко готова пойти здесь защита.
– Это уж вашей дочери решать.
