– Да. Думаете, я его прячу? Давайте ищите в доме.
– Поверю вам на слово. А в амбаре?
– Заперт снаружи. Ключ у него.
Ричер ничего не сказал.
– Он уехал, – сообщила женщина. – Исчез.
– Его пикап?
Женщина утвердительно кивнула и сделала маленький аккуратный глоток из горлышка.
– За ним заехали. Вчера поздно вечером.
– И куда повезли?
– Чтоб я знала.
Ричер присел на крыльцо. Он ощущал исходивший от качалки запах плесени, а от бутылки – кукурузного виски.
– Ладно, господин хороший, откроем карты, – сказала женщина. – Джеб вчера заявился домой, хромая и со сломанным носом. Мне так сдается, это вы его отделали.
– Почему?
– Кто еще стал бы его искать? Он, верно, заварил кашу, да не сумел расхлебать. Потому и удрал.
– Вы не видели, кто за ним приезжал?
– Какой-то мужик. Было темно, много не увидишь.
Ричер кивнул. На проселке отпечатались шины одной машины – пикапа. А ждали его, видимо, в седане, у него посадка низкая, по грязи не проедешь.
– О'кей, – сказал Ричер, – спасибо.
Он вернулся к «тойоте» тем же путем. Выбрался на дорогу задним ходом, крутанул руль и поехал на юг.
Ричер положил ключи на стол рыжеволосой девице.
– Спасибо за машину.
– Вы его нашли?
– Он скрылся.
Она промолчала.
– Удачи тебе, Сэнди.
– И тебе, Джимми Риз.
Ричер вышел из ее кабинета, закрыл за собой дверь. Оказавшись на улице, пошел на юг, в сторону города.
В кабинете Хелен Родин он застал четырех человек – ее саму и троих незнакомых. Один, мужчина в дорогом костюме, сидел в кресле Хелен за ее письменным столом, сама она стояла рядом и, наклонившись, что-то ему говорила. Двое других стояли у окна – мужчина и женщина. Женщина – с длинными черными волосами, в очках. Мужчина – безволосый и без очков. И он, и она имели на лацкане по карточке с именем и фамилией, отпечатанными крупным шрифтом. Женщина: «Мэри Мейсон» – и набор букв поменьше, видимо, медицинское звание или степень. Мужчина: «Уоррен Нибур» – и тот же набор. Врачи, догадался Ричер. Вероятно, психиатры.
Хелен отвлеклась от разговора.
– Знакомьтесь, – сказала она, – это Джек Ричер. Мой следователь отказался вести дело, и мистер Ричер согласился выступить в его роли. – Она указала на мужчину в кресле: – Алан Данута, адвокат, специализируется по делам ветеранов войны. Прибыл из Вашингтона.
– Быстро же вы добрались, – сказал ему Ричер.
– Пришлось, – ответил тот. – Сегодня для мистера Барра все решится.
– Мне повезло, – заметила Хелен, – что Алан сумел сразу вылететь. А потом повезло еще больше, потому что в Блумингтоне всю неделю идет конференция психиатров. Доктор Мейсон и доктор Нибур смогли приехать на машине.
– Я специалист по утрате памяти, – сказала доктор Мейсон.
– А я – по принуждению, – добавил доктор Нибур.
– Нужно поговорить, – произнес Ричер, глядя на Хелен.
Хелен с извиняющейся миной повела Ричера в приемную.
– Что-нибудь выяснили? – спросила она.
– Девчонку и четырех ребят завербовал их приятель по имени Джеб Оливер. Я побывал у него дома, но он исчез. За ним приезжал мужчина в автомобиле.
– Кто такой этот Джеб?
– Работает в одном магазине с девицей. Кроме того, помаленьку приторговывает наркотой. У него за домом амбар с хитрым замком на дверях. К тому же его фургон стоит в два раза больше, чем годовое жалованье служащего такого магазина.
Хелен молчала.
– Вчера вечером они все были под дурью, – продолжал Ричер. – Наглотались «спида», судя по тому, как девица выглядела сегодня. Тихая, как после амфетамина.
– Значит, Джеймс Барр связан с торговцем наркотиками?
– Не обязательно. Но возможно, один из них надавил на Барра по причине, о которой мы не знаем.
– Ставки растут, – сказала Хелен. – Что будем делать?
– Поедем в больницу. Пусть доктор Мейсон выяснит, не симулирует ли Барр амнезию.
Хелен Родин отправилась в больницу в своем «сатурне», усадив адвоката Алана Дануту на переднее сиденье, а Ричера – позади. Мейсон и Нибур поехали следом в «таурусе», который тем утром взяли напрокат в Блумингтоне. Все пятеро вышли на автостоянке для посетителей и направились к главному входу.
Григор Линский следил за ними. Его «кадиллак», тот самый, что мать Джеба Оливера видела накануне вечером, был припаркован метрах в пятнадцати от стоянки. Он набрал номер на сотовом, Зэк ответил после первого гудка.
– Солдат хорошо работает, – сообщил Линский. – Успел побывать у парня дома.
– Где сам парень?
– Под щебнем и новым асфальтом на Первой улице.
– Что происходит сейчас?
– Солдат с адвокатшей в больнице. С ними еще трое.
– Нам можно не волноваться?
– Вполне. Они должны попытаться, такие уж тут порядки, сам знаешь. Но у них ничего не выйдет.
– Вот и проследи, чтоб не вышло, – сказал Зэк.
В больнице пахло гниением, дезинфекцией, болезнью. Ричеру в больницах не очень нравилось. Он прошел к лифту за своими спутниками по длинному, залитому ярким светом коридору. Они поднялись на шестой этаж. Холл представлял собой голые крашеные бетонные стены плюс дверь из стали и армированного стекла, ведущая в проходной тамбур. Ричер предположил, что весь шестой этаж содержат за счет службы тюрем штата.
У стойки их встретил мужчина в форме сотрудника Бюро исправительных заведений. Каждый подвергся досмотру и подписал заявление об отказе от претензий. Затем появился врач и провел их в маленькую комнату для посетителей.
– Барр очнулся и пребывает в сравнительно ясном сознании. Мы пускаем к нему не больше двух посетителей одновременно.
– Сейчас у него сестра, – сказал врач и ушел.
– Я пойду первой, – сказала Хелен. – Нужно познакомиться и получить согласие на то, чтобы я его
