– Ответит, – сказала Янни. – Мне все отвечают.
Но Джон Мистров, худой мужчина лет сорока пяти, ей не ответил. Он был один в своей большой белой квартире на верхнем этаже. Они застали его поглощающим из бумажных стаканчиков что-то китайское. При виде Энн Янни он было обрадовался. Однако восторга поубавилось, когда она поделилась своими подозрениями и настоятельно попросила назвать хозяев бермудского траста.
– Не могу, – заявил он, – вам ли не знать.
– Никакого подвоха, – увещевала Янни. – Все, кто нам нужен, завтра же окажутся за решеткой. С концами.
– Без комментариев, – повторил Мистров.
Янни сдалась и бросила взгляд на Ричера. Тот подошел и спросил:
– Медицинская страховка имеется? По программе стоматологии?
Мистров утвердительно кивнул.
Ричер врезал ему по зубам со словами:
– Вот и займитесь лечением.
Мистров сложился вдвое, затем распрямился, заходясь кашлем. Губы у него были разбиты, зубы шатались, из десен сочилась кровь.
– Фамилии, – потребовал Ричер. – Живо!
Тот колебался. Ричер ударил еще раз. Мистров рухнул на пол и, не поднимаясь, выдал все – шесть фамилий, адреса, описания внешности.
– Мне все отвечают, – заметил Ричер, глянув на Янни.
На обратном пути в темном «мустанге» Энн Янни сказала:
– Он им позвонит и предупредит.
– Не предупредит, – возразил Ричер. – Он только что их заложил. Готов спорить, завтра он отправится в длительный отпуск.
– Надейтесь, надейтесь.
– Это в любом случае не имеет значения. Они знают, что я к ним пожалую.
Янни продиктовала Франклину имена, которые выдал Джон Мистров. Четыре были известны Ричеру – Чарли Смит, Константин Раскин, Владимир Шумилов и Павел Соколов. Пятое – Григор Линский – должно было, вычислил Ричер, принадлежать кривобокому мужчине в просторном костюме, поскольку шестое звучало просто как Зэк Человек.
– Мне казалось, вы говорили, что Зэк – имя нарицательное, – заметил Франклин.
– Верно, – ответил Ричер. – Как и Человек. На русском так называется человеческое существо. Зэк Человек значит – заключенный человек. Может, он забыл свое настоящее имя. Может, любой из нас, попав в ГУЛаг, забыл бы свое.
– Вы, похоже, его жалеете.
– Нет, не жалею, – возразил Ричер, – просто хочу понять.
– Отец в списке не фигурирует, – сказала Хелен.
Ричер утвердительно кивнул:
– Кукловод – Зэк.
– Стало быть, мой отец всего лишь его наемник.
– Сейчас об этом забудьте. Думайте о Розмари.
Франклин установил, что полученный от Мистрова адрес имеет отношение к камнедробильному заводику рядом с карьером в тринадцати километрах северо-западнее города. Проглядев налоговые списки, он подтвердил, что «Специализированные службы Индианы» зарегистрированы в качестве владельца заводика. Затем он выяснил, что, помимо камнедробильни, у треста есть недвижимость – дом на смежном с заводиком участке. Янни сказала, что знает эти места.
– О'кей, – сказал Ричер, – Розмари держат в этом доме.
Он глянул на часы: десять вечера.
– Ждем.
– Чего?
– Не чего, а кого. Кэша. А потом еще подождем.
– Чего?
– Глубокой ночи, – ухмыльнулся Ричер.
Ровно в одиннадцать вечера раздалось тарахтение могучего дизеля. Ричер выглянул в окно, увидел «хаммер» Кэша и сказал:
– Прибыла морская пехота.
Кэш громко протопал по наружной лестнице и постучал в дверь. Ричер вышел в коридор ему открыть. Появился Кэш, весь в черном, подтянутый, крепкий, внушающий своим видом веру в успех. Ричер со всеми его познакомил.
– У нас есть план? – спросил Кэш.
– Сейчас составим, – ответил Ричер.
Янни расстелила на столе карту.
– Местность напоминает шахматную доску, – сказала она. – Каждый квадрат – поле шириной в сотню метров. Их покрывает сетка дорог, примерно через каждые двадцать полей. Но вот здесь, – она показала на карте, – две дороги пересекаются, и в юго-восточном углу, который они образуют, лежит пустошь в три поля шириной и в пять длиной. В северной ее части камнедробильный завод, дом стоит южнее. От него до дороги около двухсот метров. Ограды нет.
– Раз нет ограды, можно заключить, что ночами они используют какую-то систему теплового обнаружения. – сказал Ричер.
– Как к ним лучше всего подобраться?
– С севера, – ответил Ричер, – никакого сомнения. В дробильню можно проникнуть со стороны дороги. Хорошее укрытие до последней минуты. Но они будут этого ожидать. Слишком уж очевидно.
– Как я понимаю, дорога проходит на западе. Вероятно, слишком прямой и открытый обзор. Скорее уж восток или юг.
– Они подумают точно так же. Дорога мне как-то больше подходит, – сказал Ричер. – Она вымощена?
– Дробленым известняком, – ответила Янни. – Этого добра у них навалом.
– Известняк удержит немного дневного жара, – заметил Ричер. – Он будет теплее почвы и оставит на экране светлую полосу. Если контраст не очень велик, это создаст теневую зону по обеим сторонам дороги.
– Брось шутить, – возразил Кэш. – Ты же будешь на тридцать градусов теплее окружающей среды. Засветишься на экране как прожектор.
– Можешь предложить что-нибудь лучше?
– Перерезать провода? Обесточить камеры?
– Слишком опасно, – ответил Ричер. – Они не должны ни о чем знать до самой последней секунды, дом нельзя превращать в зону свободного огня. Не забывай о Розмари.
– Тебе решать.
– Мне по душе дорога, – сказал Ричер.
– А камеры? – спросила Янни.
– Что-нибудь придумаю, – ответил Ричер и обратился к Кэшу: – У тебя в машине есть проигрыватель?
Тот утвердительно кивнул.
– Не против, если твою машину поведет Франклин?
– Да пусть хоть забирает, а мне отдаст седан.
– Прекрасно, до места добираемся в твоей машине. Франклин нас довезет и ссадит, а сам прямым ходом вернется сюда.
– Нас? – переспросила Янни. – Мы все поедем?
