— Вы добрые девочки, — сказала мма Рамотсве. — И вырастете добрыми женщинами. Отлично.
Мальчика отдали в местную начальную школу, но мма Рамотсве надеялась, что мистер Дж. Л. Б. Матекони сумеет оплатить его обучение в школе Торнхилл. Обучение стоило дорого, и сейчас она раздумывала, насколько реальна такая перспектива. Это была одна из многих проблем, которые требовали решения. Проблемы авторемонтной мастерской, учеников, дома около бывшего Клуба вооруженных сил Ботсваны, приемных детей. Да, еще свадьба — если она состоится, — хотя мма Рамотсве сейчас едва осмеливалась об этом думать.
Она прошла в гостиную и увидела, что мальчик сидит около инвалидного кресла сестры и слушает, как та читает.
— А, читаешь рассказ своему братику? — сказала мма Рамотсве. — Хороший рассказ?
Мотолели, улыбаясь, обернулась к ней.
— Это не рассказ, мма, — объяснила она. — Вернее, это не настоящий рассказ из книжки. Это рассказ, который я написала в школе, а сейчас ему читаю.
Мма Рамотсве присела на валик дивана.
— Может быть, ты начнешь сначала? — спросила она. — Мне хочется послушать твой рассказ.
— Меня зовут Мотолели, мне тринадцать лет, почти четырнадцать. У меня есть брат, которому семь лет. Мои мама и папа умерли. Мне грустно думать об этом, но я счастлива, что не умерла тоже и что у меня есть брат.
Я — девочка, у которой три жизни. Моя первая жизнь — это жизнь с мамой, тетями и дядями на юге, в Макадикади, около Ната. Это было давно, я была совсем маленькая. Они были бушмены и кочевали с места на место. Они умели найти в лесу пищу, выкапывая корни. Они были очень умные люди, но их никто не любил.
Мама подарила мне браслет, сделанный из кожи страуса с вшитыми кусочками скорлупы страусиного яйца. Он у меня цел. Это единственная вещь, которая осталась у меня от мамы, когда она умерла.
После маминой смерти я спасла своего братика, которого похоронили в песке вместе с ней. Он лежал под слоем песка, поэтому я счистила песок с его лица и увидела, что он еще дышит. Я помню, что схватила его и побежала через буш, бежала, пока не нашла дорогу. По дороге ехал мужчина в грузовике. Увидев меня, он остановился и отвез меня во Франсистаун. Не помню, как это вышло, но меня отдали женщине, которая сказала, что я могу жить у нее во дворе. У них был небольшой сарай, в котором было очень жарко, когда светило солнце, но было холодно ночью. Я спала там вместе с моим братиком.
Я кормила его едой, которую мне давали в этом доме. Я делала всякую работу для этих добрых людей. Стирала белье и развешивала его на веревке. Чистила кастрюли, потому что у них не было служанки. В этом дворе еще жила собака, которая однажды сильно укусила меня за ногу. Муж этой женщины очень рассердился на собаку и побил ее деревянным колом. Собака умерла после того, как ее побили за то, что она была злая.
Я сильно заболела, и женщина отвезла меня в больницу. В меня втыкали иголки и брали кровь. Но они не сумели вылечить меня, и спустя какое-то время я перестала ходить. Мне дали костыли, но я не очень ловко с ними справлялась. Потом мне нашли кресло на колесах, и это значило, что я смогу вернуться домой. Но женщина сказала, что не может позволить жить в своем дворе девочке в кресле на колесах, потому что это нехорошо, люди станут говорить: «Что вы делаете? У вас во дворе живет девочка в кресле на колесах! Это очень жестоко».
Потом пришел человек, о котором говорили, что он разыскивает сирот и отправляет их в приюты. С ним была дама из правительства, которая сказала, что мне очень повезло, раз я буду жить в таком замечательном сиротском приюте. Я смогу взять брата, и мы будем счастливо там жить. Но я должна помнить и любить Иисуса, сказала женщина. Я ответила, что я готова любить Иисуса и что я научу своего братика тоже любить его.
Так закончилась моя первая жизнь. Вторая жизнь началась в день, когда я приехала в сиротский приют. Мы приехали из Франсистауна на грузовике, мне было очень жарко, поясница болела. Я не могла выйти, потому что водитель грузовика не знал, как быть с девочкой в инвалидном кресле. Поэтому, когда я приехала в приют, платье у меня было мокрое, и мне было очень стыдно, особенно когда другие сироты собрались посмотреть на только что приехавших. Одна из женщин сказала детям, чтобы они шли играть, а не разглядывали нас, но они только немножко отбежали и наблюдали за мной из-за деревьев.
Все сироты живут в домах. В каждом доме примерно десять сирот и мама, которая за ними смотрит. Моя мама была доброй женщиной. Она дала мне новую одежду и показала шкаф, где держать вещи. У меня никогда раньше не было шкафа, и я была очень горда, что теперь он есть. Еще мне дали специальные заколки для волос. У меня никогда раньше не было таких красивых вещей, и я клала их под подушку, чтобы они были в сохранности. Иногда ночью я просыпалась и думала, какая я счастливая. А иногда плакала, вспоминая свою первую жизнь и думая о своих дядях и тетях. Я пыталась представить, где они теперь. Лежа на постели, я видела звезды сквозь щель в шторах и думала: если они посмотрят на небо, то увидят те же самые звезды, значит, мы будем смотреть на них вместе. И еще я думала, помнят ли они меня, ведь я была совсем девочкой, когда убежала от них.
Я была совершенно счастлива в сиротском приюте. Я много занималась, и мма Потокване, наша заведующая, как-то сказала, что, если нам повезет, она найдет кого-нибудь, кто станет для нас новыми родителями. Я не думала, что так может быть, ведь никому не захочется брать девочку в инвалидном кресле, когда кругом много хороших девочек-сирот, которые без труда ходят и тоже хотят найти для себя дом.
Но она оказалась права. Я не думала, что нас возьмет мистер Дж. Л. Б. Матекони, но была очень рада, когда он сказал, что мы сможем жить в его доме. Так началась моя третья жизнь.
Когда мы уезжали из приюта, для нас испекли специальный пирог, и мы съели его вместе с мамой, которая сказала, что всегда огорчается, когда уезжает кто-то из сирот, это все равно, что уезжает член семьи. Но она очень хорошо знает мистера Дж. Л. Б. Матекони, и, по ее мнению, он один из лучших людей в Ботсване. Я буду очень счастлива в его доме, сказала она.
Мы с маленьким братом переехали в его дом и скоро познакомились с мма Рамотсве, которая собирается выйти замуж за мистера Дж. Л. Б. Матекони. Она сказала, что будет нашей новой мамой, и перевезла нас в свой дом, который удобнее для детей, чем дом мистера Дж. Л. Б. Матекони. У меня там замечательная спальня, и мне купили много одежды. Я очень рада, что в Ботсване есть такие люди. У меня очень счастливая жизнь, и я от всего сердца благодарна мма Рамотсве и мистеру Дж. Л. Б. Матекони.
Мне хотелось бы стать механиком, когда я вырасту. Я буду помогать мистеру Дж. Л. Б. Матекони в его мастерской, а вечером чинить одежду мма Рамотсве и готовить ей еду. Тогда в старости они смогут гордиться мной и говорить, что я хорошая дочь и хорошая гражданка Ботсваны.
Вот рассказ о моей жизни. Я обычная девочка из Ботсваны, но мне повезло, что у меня три жизни. У большинства людей бывает только одна.
Этот рассказ правда. Я ничего не придумала. Здесь все правда.
Девочка кончила читать. Все молчали. Мальчик глядел на сестру и улыбался. Он думал: мне повезло, что у меня такая умная сестра. Надеюсь, когда-нибудь Бог сделает так, что она снова будет владеть ногами. Мма Рамотсве посмотрела на девочку и нежно положила руку ей на плечо. Она думала: «Я буду заботиться об этом ребенке. Теперь я ее мать». Роза, слушавшая из коридора, смотрела вниз, на свои ботинки и думала: как странно она это назвала — три жизни.
Глава восьмая
Низкий уровень серотонина
На следующее утро мма Рамотсве первым делом позвонила в дом мистера Дж. Л. Б. Матекони около бывшего Клуба вооруженных сил Ботсваны. Они часто звонили друг другу по утрам — во всяком случае, с тех пор, как обручились, — но обычно звонил мистер Дж. Л. Б. Матекони. Он дожидался, пока мма Рамотсве выпьет чашку редбуша, который она любила пить в саду, потом набирал ее номер и, как всегда, официально
