— Да, раньше был. Я майор военной полиции в отставке. Я занимался судебной медициной с Нэшем Ньюменом, который наверняка был вашим боссом, когда вы имели чин второго лейтенанта. Если только он не вышел в отставку. Сейчас он почти наверняка уже не служит.
Капитан кивнул.
— Да, он уже в отставке. Но я о нем слышал.
— Так есть ли останки людей в сосуде?
— Наверное. На самом деле почти наверняка.
— Углерод?
— Углерода нет, — ответил медик. — В огне с высокими температурами весь углерод превращается в двуокись углерода. После кремации от человека остаются окиси калия, натрия, железа, кальция, может быть, немного магния — только неорганика.
— И в сосуде именно эти вещества?
Капитан снова кивнул.
— В полном соответствии со сгоревшей человеческой плотью и костями.
— Что вы с этим делаете?
— Мы отсылаем останки в центральную идентификационную лабораторию на Гавайях.
— А там что происходит?
— Ничего, — ответил медик. — В них нет ДНК. Это главным образом сажа. Вся эта история — полное разочарование. Однако Тарман продолжает появляться здесь. Он сентиментальный старик. Естественно, мы не можем ему отказать. Мы устраиваем маленькую торжественную церемонию и принимаем то, что он привозит. Мы не имеем права это выбросить. Это было бы оскорбительно. Вот почему мы отправляем сосуды Тармана на Гавайи. Полагаю, они складывают их в чулане и забывают об их существовании.
— Уверен, что так оно и есть. Тарман говорит вам, откуда эти останки?
— Очевидно, из Ирака.
— Но из каких машин?
— А разве это имеет значение?
— Я бы сказал, да.
— Нам такие подробности неизвестны.
— Каково первоначальное предназначение этого здания? — спросил Ричер.
— Клиника для лечения венерических заболеваний, — ответил медик.
— У вас есть телефон, с которого я мог бы позвонить?
Капитан показал на консоль, стоящую у него на столе.
Ричер набрал 411[25] и узнал номер Дэвида Роберта Воэна, Пятая улица, Хоуп, штат Колорадо. Он повторил про себя номер, чтобы запомнить, и набрал его.
Ответа не последовало.
Ричер положил трубку на рычаг и спросил:
— А где у вас столовая?
— Следуйте за своим носом, — ответил медик.
Он дал хороший совет. Ричер вернулся к центральной группе строений и прошелся вокруг них. Вскоре он уловил аромат готовящейся пищи, идущий со стороны мощной вентиляционной решетки, и оказался возле пристройки к приземистому одноэтажному зданию. Кухня и общая столовая. Ричер вошел, заметил вопросительные взгляды, но никто не высказал сомнений вслух. Он встал в очередь, выбрал чизбургер величиной с мяч для софтбола, жареный картофель, бобы и чашку кофе, отнес свою добычу к столику и принялся за еду. Бургер оказался превосходным, что было обычным делом для армии. Повара отчаянно соревновались друг с другом, когда пекли пироги. Кофе также оказался выше всяких похвал. Уникальная стандартная марка, лучшая в мире, по мнению Ричера. Он пил такой кофе всю жизнь. Картошка и бобы были вполне приличными. В целом наверняка лучше, чем кусок рыбы на гриле, которым угощали офицеров.
Ричер взял еще кофе, уселся в кресло и принялся читать армейские газеты. Он подумал, что двое рядовых зайдут за ним, когда Тарман решит возвращаться. Сразу после полуночи они отвезут гостей к самолету и торжественно отдадут честь. Короткая поездка, взлет, подъем на высоту две тысячи футов, девяносто минут полета. Они вернутся в Диспейр к двум часам, что вполне соответствовало обычному расписанию. Дармовое авиационное топливо и бесплатный четырехчасовой обед. Совсем неплохо в обмен на сосуд, на четверть заполненный сажей.
«Возродившийся в вере американский христианин и бизнесмен» — так называл себя Тарман. Трудно сказать, каким он был христианином, но бизнесменом оказался весьма ловким, это несомненно.
Кухня закрылась. Ричер дочитал газеты и задремал. Однако рядовые так и не появились. В двенадцать десять он проснулся и услышал, как зашумел двигатель «пайпера», а к тому моменту, когда Ричер сообразил, что происходит, двигатель уже работал на всю мощь. Когда Ричер выскочил наружу, маленький белый самолет катил по взлетной полосе. Ричеру только и оставалось, что стоять и смотреть, как «пайпер» набирает скорость и взлетает. Очень скоро он исчез в темном небе.
Глава
60
«Хамви» подъехал к Ричеру, рядовые вышли и кивнули ему, словно все прошло как надо.
— Я должен был сидеть в самолете, — посетовал Ричер.
— Нет, сэр, мистер Тарман сказал нам, что у вас билет в один конец, — сообщил водитель. — Он объяснил, что вы намерены дальше двигаться на юг по своим делам. И что ваша миссия в Колорадо подошла к концу.
— Дерьмо, — пробормотал Ричер.
Он вспомнил, как вел себя Тарман возле самолетного ангара. Какая возникла пауза. Тарман искал ответ. В нем шла борьба, словно он просчитывал варианты, уходящие далеко за пределы результата двухминутной схватки перед ангаром. Подобно старику, который разыгрывает длинную партию и обдумывает ее на восемь ходов вперед.
«Вы хотите полететь вместе со мной?»
«Я не могу пригласить вас на обед».
Ричер покачал головой. Он находился в девяноста минутах полета от того места, где ему следовало быть, посреди ночи, в пустынном месте, и у него не было самолета.
Его обвел вокруг пальца семидесятилетний проповедник.
Как глупо.
Как бездарно.
«По-моему, они возбуждены из-за того, что приближается развязка».
Он не имел понятия, какая именно.
У него не было никаких подсказок, когда это произойдет.
Ричер мысленно проверил карту. На границе Оклахомы нет автострад. Ни одной. Лишь тонкие красные линии четырехполосных шоссе штата и двухполосных дорог округа. Он посмотрел на «хамви» и перевел взгляд на рядовых.
— Парни, вы не подбросите меня до шоссе?
— До какого шоссе?
— Туда, где машины проезжают чаще чем один раз в час.
— Значит, вам нужно двести восемьдесят седьмое. Оно идет на юг.
— Мне нужно на север. Обратно в Колорадо. Тарман не был с вами полностью честен.
— Двести восемьдесят седьмое идет и на север, до Семидесятой автострады.
— И как далеко до Семидесятой?
— Сэр, ровно двести миль, насколько мне известно.
