шел сам начальник милиции. Они прошли две трети расстояния до сарая, когда заговорил СКС.
Три пули из самозарядного карабина с интервалом в долю секунды поразили три мишени. Три тела упали на землю. Четвертое, пока еще живое, заметалось, выхватило пистолет... Он тут же отлетел в сторону вместе с полуоторванной кистью. Потехин взвыл и, потеряв ориентацию от болевого шока, помчался прямо к сараю, влетел в двери и свалился на пол, прижимая к себе искалеченную руку. Из окон здания послышались выстрелы, разорвалась еще одна граната. Потом огонь стих – наверное, бандиты стали совещаться.
Лужа крови на полу росла. Филатов обрывком веревки перетянул запястье мента.
– Сколько их там осталось? – спросил десантник, заметив, что подполковник приходит в себя.
– Это опять ты...
– Сколько, я спрашиваю?
– Десять человек... И откуда ты взялся на нашу голову?
– Кто убил Власова в прошлом году? – спросил Филатов, не отвечая на риторический вопрос подполковника.
Потехин молчал, изредка постанывая и баюкая у груди руку.
– Говори, мразь!
– Жизнь мне оставишь?
– Посмотрим. Итак?
– Заказал его Фома, если ты знаешь, кто это такой. А исполнили двое из тех, кого ты сейчас уложил.
– Фома, говоришь... Ну, ладно. Фома свое получил. Кто теперь над вами?
– Кайзер. Все ему идет.
– Как золото доставляют в Москву? У кого есть выход на Кайзера?
– Воруют, документы подделывают, количество сданного золота занижают... Короче, схема обычная. Хранят около года, а потом партию маскируют под оловянные слитки и вагоном в Москву направляют. Это еще Фома покойный придумал. А на Кайзера у меня выхода нет. Мы только охраняли дело. Самим же золотом кто-то занимается на обогатительной фабрике.
– Кто? Быстро!
– Главный технолог... Но его порешили накануне, случайно, во время перестрелки. Это его дом был, там, в переулке. Автоматная пуля в окно угодила. Мне по рации сообщили. Потом связь прервалась...
Филатов только головой покачал. «А еще говорят, что пуля – дура», – подумал он и приказал:
– Сейчас ты выйдешь из сарая и скажешь всем, чтобы не сопротивлялись и собрались перед зданием. Но сначала пусть выбросят в окна оружие. А ты его в одну кучу снесешь, вот сюда, – он указал место. – Понял?
Потехин со стоном поднялся на ноги. Постоял несколько мгновений и шагнул из сарая. Юрий держал его на мушке, прекрасно понимая, что никакое оружие из окон под ноги не полетит.
Два выстрела прозвучали с интервалом в полсекунды.
Потехин на мгновение замер и упал навзничь, дергая в агонии ногами.
Убийца не пережил убитого. Он свисал с подоконника наружу, пуля Филатова угодила ему прямо в лоб. Карабин валялся под стеной.
Разгадкой этого непонятного убийства стали слова, послышавшиеся откуда-то из двухэтажного здания:
– Эй, ты, чего тебе от нас надо? Разойдемся с миром! Ты нас не трогаешь, мы – тебя, Хорёк-то свое получил...
Юрий быстро прокрутил в уме различные варианты развития событий. В одном он не сомневался: оставшиеся в живых ублюдки одним воздухом с нормальными людьми дышать не должны. Но и затягивать осаду неразумно.
В карабине оставалось три патрона. И штык, что тоже немаловажно. Внизу лежала еще одна винтовка, но сколько в ней было зарядов, знал только ее покойный владелец. Был еще пистолет, которым снабдила его Вероника. В нем оставалась полная обойма из двадцати патронов. И автомат был. Кажется, здание предстояло брать штурмом. Жаль только, что гранат не было.
– Эй, выродки! Дом под прицелом! Высунется кто-нибудь – считай, покойник! Там у вас автоматы, быстро их на землю! И баб выпустите!
Ответом ему была вылетевшая из окна граната, осколки которой, впрочем, никому вреда не причинили. Потом раздался голос:
– Ты, козел, мы тебя сейчас спалим! У нас бутылки с бензином! Лучше сам выходи, не тронем! Хорек (так, по-видимому, окрестили бандиты своего шефа) нас тоже достал! Выходи, минута тебе!
«Нашли дурня...» – подумал Юрий. Но ровно через минуту, пока он готовился к броску через небольшой плац к стене дома, чтобы очутиться в мертвой зоне, о крышу сарая разбилось что-то стеклянное, запахло гарью. Потом из окон раздался залп, и еще одна бутылка, брошенная очень сильным человеком, разлетелась о ржавую решетку окна и обдала бензином стену сарая. Тушить огонь было нечем. Юрию стала грозить незавидная перспектива поджариться заживо. Из окон снова начали стрелять.
И тут, когда Филатов уже готов был очертя голову броситься в двери сарая, чтобы непременно нарваться на пули бандитов, откуда-то с неба послышался нарастающий вой. Через несколько секунд Юрий оглох от мощнейшего взрыва, и перед тем, как отплыть во тьму, он увидел почерневшее бревно, медленно падающее ему на голову.
В юности Филатов вдоволь насмотрелся фильмов про войну. И, возвращаясь из временного небытия, первое, что он вспомнил, – кадр из какого-то кино, в котором герою на голову тоже что-то падало, после чего наступала звенящая тишина. Правда, фильм на этом заканчивался. У Филатова же – во всяком случае, он искренне на это надеялся – все было еще впереди.
Когда у тебя поперек туловища лежит бревно, ощущение не из приятных. Особенно если в ушах стоит нестерпимый звон, а там, где еще минуту назад была крыша, по голубому небу медленно проплывают красивые белые облака. Но, в общем, Юрию повезло. Он был жив, хотя совершенно не представлял себе, что произошло, мог пошевелить руками и ногами. Спасло его только то, что в последний момент он смог прикрыть голову руками. Бревно, падавшее на него, соскользнуло и наткнулось одним концом на полусгнивший ящик, затормозивший его падение.
Сарай напоминал бурелом с известной картины Шишкина. Он дымился, но не горел – взрывная волна сшибла пламя. Выбравшись из завала, Филатов огляделся и не смог удержаться от трехэтажного мата, которого, впрочем, сам не услышал: контузия была сильной, и звон в ушах не проходил. Там, где еще недавно высился каменный двухэтажный дом, не было ничего, кроме глубокой воронки. Все остальное – крыша, стены, люди – точнее, то, что от них осталось, – было разбросано в радиусе десятков метров.
Юрий в изнеможении присел на глыбу из сцементированных кирпичей, отброшенную взрывом под стену сарая. Обхватил голову руками. Мыслей не было никаких. Только звон в ушах, который, правда, становился слабее и не так разрывал голову, как в первые мгновения. Наверное, пролежал он без сознания недолго; часы на руке, показывавшие девять утра, подтверждали это. Юрий встал и, с радостью ощущая возвращение слуха, подошел к воронке.
Затем, что-то вспомнив, поспешил в лес, за колючую проволоку.
Сторожка, где он оставил девчонку, уцелела. Филатов вошел, и она тотчас заскулила, бросившись на шею десантнику.
– Ты видела, что там летело? – спросил Юрий.
Девчонка только что-то проблеяла; видно, окончательно сошла с ума от страха.
– Иди за мной, – приказал Филатов и вернулся в зону, где надеялся отыскать спрятанные самородки. Впрочем, забирать он их пока не собирался.
– Что же это было, а, подруга? – спросил Филатов, когда увидел, что девчонка пришла в себя. – Шальной ангел пролетел?
– Ракета с военного полигона. Летают иногда... – ответила девчонка дрожащим голосом.
Ящик с золотом Филатов нашел в том самом месте, где указала Вероника. В сотне шагов от северной вышки виднелся присыпанный снегом холмик, который оказался входом в овощехранилище. Бандиты, как видно, сюда не заглядывали, и, когда Филатов разгреб какую-то гниль в углу справа от входа, он обнаружил
