– Написал... Я «Коммунистический манифест» в матерном изложении сочинил. Типа «Нехрен блядям терять, кроме своих мандавошек». Выгнали, падлы.
– Ну ты даешь! А учился-то на кого?
– Да на полиграфиста... Холера, сдохну за ночь с похмелюги...
– Ясно... – и на ухо: – Давай потише говорить, вдруг этот ментяра заснет.
– Толку, что он заснет. На фиг мне, чтобы побег шили.
– Ладно. Звать тебя как?
– Иваном зови... О-ох... – мужику становилось все хуже.
Над барьером, отделявшим закуток дежурного от остального помещения, виднелась голова Полянского.
Прошло часа три. Капитан отложил газету, которую читал все это время, потянулся, прошелся по комнате и снова сел в кресло, явно не зная, чем себя занять. Сутки в лесу не прошли даром, и он засыпал прямо на ходу.
В камере тихо стонал Иван, уткнувшись в угол. И вскоре, где-то около трех часов ночи, мента сморила усталость. Он задремал, уронив голову на руки. Дрема сменилась крепким сном, и храп Полянского заглушал жалобы Жукова на неудавшуюся жизнь.
Юрий осмотрел замок, на который была закрыта решетка. Рукой не сорвать, впрочем... Одна из скоб, сквозь которые продета дужка, приварена халтурно, и между ней и стальным уголком – незаметная щель. Видать, местные менты никогда не сталкивались с проблемой побегов из-под стражи и давно не проверяли состояния своей кутузки.
Филатов аккуратно потрогал скобу и понял, что ее можно сломать одним, но очень сильным ударом. И тогда он решился, да и терять ему было, в общем-то, нечего. Если бы начали его проверять...
Жуков захрипел в своем углу. Юрий прошептал ему на ухо:
– Похмелиться хочешь?
– Бля, что ты издеваешься! – пробормотал бедолага.
– Короче. Если ты сорвешь замок, через десять минут тебе будет опохмелка.
– М-м-м... Да все знают, что тут замок на соплях... А где возьмешь?
– Деньги есть. Твое дело – самогон найти. Ну?
– Сейчас прямо рвать?
– Подожди, скажу... Давай!
Решетка широко распахнулась, издав громкий лязг. Капитан мгновенно подхватился, но было поздно: Филатов уже крепко держал его за горло. И когда мент захрипел и обмяк, он обшарил его карманы, нашел ключи и открыл сейф, откуда забрал все свое арестованное имущество. Делом нескольких секунд было вытащить из кобуры Полянского «макаров» с запасной, обоймой, стереть отовсюду отпечатки пальцев и исчезнуть.
Ваня Жуков, несостоявшийся полиграфист, смотрел на него, вытаращив глаза.
– Быстро, веди куда-нибудь на хазу! И чтобы ни в каком ракурсе не засвеченную! – скомандовал Юрий.
– Куда ж это? – не сразу сообразил тот похмельной головой. – Стоп, к Вике пойдем, к учительнице. Ейный хозяин и самогон гонит... Не соврал насчет капусты?
– Пошли!
И они углубились в паутину улиц и переулков Синегорья.
– Вика, открой! Это я, Иван! – Жуков, видно по всему, хотел казаться трезвым. В окошке показался свет, чья-то рука отдернула занавеску. – Вика, открой, мы от ментов прячемся! Входи, – это Филатову.
Первое, что приметил Юрий, – это очки, то и дело съезжавшие на кончик носа девушки, которая, накинув халатик, открыла им дверь. Она посторонилась, и Филатов с Иваном прошли в уютную комнатку, одна стена которой была заставлена самодельными стеллажами с книгами. Девушка спросила:
– Ваня, в этот раз ты в чем провинился?
– Ну... – Жуков потупился.
Инициативу перехватил Филатов:
– Понимаете, Вика, он попался возле отделения милиции, когда рвал для вас розы с клумбы...
Девушка улыбнулась:
– Сразу видно, что вы не из наших мест. Около нашего отделения, кроме чертополоха, ничего не растет. Особенно зимой.
– Ох, простите... Вика, давайте знакомиться. Я – Юрий. И если вы поможете мне раздобыть что-то типа бритвы, я помолодею лет на десять и расскажу вам много интересного. Да, и правильно ли я понял, что вы не очень жалуете правоохранительные органы?
Жуков пихнул Филатова в бок, но было поздно. Улыбка погасла на лице девушки, но она сдержалась, помолчала несколько мгновений, потом преувеличенно спокойно сказала:
– Моего отца обвинили в убийстве и посадили на пятнадцать лет. Он должен был выйти год назад. Если бы не умер за месяц перед освобождением. А недавно мне пришла бумага о том, что он был невиновен. Это случайно открылось – следователя купили, и он свалил все на отца...
Юрий тихонько всунул Ване деньги и отправил за самогоном, который тот и принес через несколько минут. Пока он был в отлучке, Филатов присел рядом с девушкой на корточки и сказал:
– Милая девушка, я не стану вам вешать лапшу на тему «как я пострадал от ментов». Скорее я пострадал от тех, с кем они призваны бороться. Но если они меня найдут – пожизненное мне обеспечено. Завтра они обложат меня, как зверя.
– Юрий, зачем вы мне это говорите?
– У меня нет выбора. Я прошу вашей помощи, Вика. И для начала действительно одолжите мне какую-нибудь бритву...
– Пожалуйста. Станок – на веранде, вот вам лезвие. Подождите, мыло и полотенце возьмите! Нет, постойте, я сама, вы там не разберетесь, как воду нагреть!.. – Девушка взяла все в свои руки, и к тому времени, как Ваня возвратился из второй половины дома, куда вел отдельный вход, Юрий с наслаждением начал бриться, жалея лишь о том, что не сможет завтра сходить в баньку.
Перед Викой и Иваном он предстал помолодевшим. Те принялись дружно разглядывать его, потом девушка спохватилась и начала накрывать на стол. Жуков выглядел уже значительно лучше – видать, хлебнул первача. Они поели, выпили по рюмке-другой, потом уставший Юрий спросил:
– Вика, не станут ли тут Ивана искать? Он ведь со мной вместе из милиции сбежал...
Вика на минуту задумалась, потом твердо ответила:
– Они могут. Я попрошу одного парня отвезти тебя в Сусулен. Прямо сейчас. Устраивает?
– Спасибо, милая. А Ване скажи, как проспится (Иван уже сладко похрапывал на диване), чтобы ментам говорил: замок, дескать, я сорвал, а сам он пьяный был и, как убег, не помнит.
«Хорошие люди.. Только не пойму, любовь это или они просто... друзья?» – думал Филатов, отъезжая на север в машине Викиного знакомого. Никаких милицейских кордонов на дороге они не встретили. Видно, менты в Синегорье спали долго и крепко.
Глава 25
Из Сусулена в Магадан Филатов добрался с комфортом. Освобожденные от власти бандитов золотодобытчики, которым он вкратце рассказал историю путешествия в старый лагерь, в благодарность предоставили в его распоряжение джип, который прошел четыреста с лишним километров за четыре часа. По дороге он хотел было заехать в Вымь, но понял, что крупной пьянки там не избежать, а это ему сейчас не нужно.
Билетов на прямой самолет до Москвы, как и следовало ожидать, не было. Ждать в городе неделю Филатов не собирался и взял авиабилет на рейс до Хабаровска, откуда, на худой конец, до столицы можно было добраться и поездом. Так и получилось. Погода стояла нелетная, и Юрий, который, в общем-то, никуда не торопился, решил поехать по земле.
... В плацкартном вагоне – билетов в СВ и даже в купе не было, да Филатов и не привередничал – с самого утра бегали детишки, с которыми никакого сладу не было, мужики резались в карты, несмотря на ругань проводницы, в крайнем купе у туалета утихомиривали пьяного.
В предпоследний день пути Юрий проснулся на своей верхней боковушке от того, что его кто-то
