и сколько известно.
— Никому ничего не известно. И меньше всех — мне.
— Мы с вами по одну сторону баррикад.
— Что-то не похоже.
— Советую вам отнестись к делу серьезно.
— Куда уж серьезнее! Но я действительно не знаю, кому и сколько известно.
Слева послышался звук открывающейся двери. Старший кивнул, точно давал кому-то добро. Я повернулся. В руке агента с левого стула был пистолет. Пистолет-транквилизатор. Он поднял его и спустил курок. Дротик больно вонзился мне в плечо…
Я проснулся, но продолжал лежать, не открывая глаз. Мои внутренние часы возвращались в рабочий ритм, и мне не хотелось им в этом мешать. Сейчас они показывали шесть вечера. То есть я был в отключке еще примерно восемь часов. Очень хотелось есть и пить. Я по-прежнему был без обуви. Но кисти и лодыжки больше не были привязаны к раме кровати.
Открыв глаза, я обнаружил две вещи. Во-первых, в клетке справа находилась Тереза Ли. Во-вторых, в клетке слева был Джейкоб Марк. Оба — полицейские. Оба — без обуви, как и я. Оба смотрели на меня. На Ли были голубые джинсы и белая блузка. Джейк был в полицейской форме минус ремень, пистолет, радио и ботинки. Я приподнялся и перекинул ноги за край кровати. Затем встал, прошел к умывальнику и жадно приник к крану. Нью-Йорк — к гадалке не ходи. Я узнал вкус воды.
Взглянув на Терезу Ли, я спросил:
— Вы знаете точный адрес места, где мы находимся?
— Думаю, эта комната прослушивается, — предупредила Ли.
— Не сомневайтесь, — ответил я. — Но они и так знают, где мы находимся.
Ли ничего не ответила. Было видно, что ее что-то гнетет.
— В чем дело? — спросил я.
— Те клубы на Бликер-стрит — они гораздо ближе к Шестой, чем к Бродвею. Там ходят поезда всех маршрутов: A, B, C и D. Почему вы оказались именно на 6-м поезде?
— Мне некуда было идти. Я вышел из бара, свернул налево и просто пошел. Лучшего объяснения я дать не могу.
— У вас нет сумки, — продолжала она. — Я еще ни разу не видела бездомного без вещей. У большинства из них вещей больше, чем я скопила за всю свою жизнь. Они даже возят их в тележке.
— Я другой. Не бездомный. Не как они.
Она ничего не ответила.
— Вам завязывали глаза, когда везли сюда? — спросил я.
Она посмотрела на меня, долго и пристально, а затем покачала головой и вздохнула:
— Мы в старом заброшенном пожарном депо в Гринич-Виллидж. На Западной 3-й улице. В подвале.
— Вам известно, кто эти парни?
— Они не предъявили удостоверений. Ни сегодня, ни в ту первую ночь, когда приезжали в участок, чтобы допросить вас.
— И?..
— Иногда не предъявлять удостоверение — это все равно что предъявить его. Если ты из тех немногих, кто не делает этого никогда. Про них ходят разные слухи.
— Кто они?
— Они работают напрямую на министра обороны.
— Тогда все ясно, — ответил я. — Министр обороны, как правило, самый тупой человек в правительстве.
Ли скосила глаза на камеру и спросила:
— Вы знаете, что им нужно?
— Не все.
— Не надо, не говорите. Просто скажите: это как-то связано с Белым домом?
— Возможно. Когда они за вами пришли?
— Днем. Около двух. Я еще спала.
— С ними были полицейские?
Ли утвердительно кивнула.
— Вы знаете тех патрульных? — спросил я.
Она покачала головой:
— Отряд по борьбе с терроризмом. Крутые парни. Живут по собственным правилам, всегда держатся особняком. Весь день колесят по городу. В основном в спецмашинах, иногда в фальшивых такси. Один спереди, двое сзади. Большими кругами, вверх по Десятой, вниз по Второй.
— Сколько сейчас времени? Где-то шесть ноль шесть?
Она сверилась с часами и взглянула на меня с удивлением.
— Минута в минуту.
Я повернул голову к Джейку:
— А ты?
— Я здесь примерно с полудня.
— Какие-нибудь новости от Питера?
— Ничего.
— Плохо. Эти парни с вами уже говорили?
Оба моих собрата по несчастью отрицательно покачали головами.
— Вам страшно? — спросил я.
Оба кивнули.
— А вам? — поинтересовалась Ли.
— Я хорошо сплю, — усмехнулся я. — Думаю, это транквилизаторы.
В шесть тридцать принесли еду. Плюс по бутылке воды на каждого. Первым делом я опустошил бутылку и наполнил ее из-под крана.
Ровно в семь пришли за Джейкобом Марком. Без наручников. Мы с Ли почти не разговаривали. Я еще и еще раз прокручивал в памяти разговоры. С Джоном Сэнсомом, Лилей Хоц, агентами из соседней комнаты. Отмечая недомолвки, странные комментарии, полунамеки не к месту. Я не знал, что они означают. Но знать, что они есть, уже было важно само по себе.
В семь тридцать привели Джейка и забрали Терезу Ли. Без наручников. Джейк сел на кровать, спиной к камере наблюдения. Я смотрел на него. Вопросительно. Он закатил глаза. А затем положил руки на колени, вне поля зрения камеры, изобразив пистолет большим и указательным пальцем правой руки. Едва заметно похлопав себя по бедру, взглядом показал на мое. Я кивнул. Пистолет-транквилизатор. Джейк положил два пальца между коленями, а третий вытянул вперед и чуть влево. Я снова кивнул. Двое за столом, третий, с транквилизатором, слева. И начеку. Я помассировал виски и, не опуская рук, произнес одними губами: «Где наша обувь?» «Не знаю», — так же ответил Джейк. После чего мы сидели молча.
В восемь привели Терезу Ли и снова забрали меня. Без наручников. Без кандалов. Очевидно, решив, что я уже понял, что такое транквилизаторы. Парни были отчасти правы. Мне больше не хотелось терять зря время.
Комната была заполнена точь-в-точь, как просемафорил мне Джейкоб Марк. Все мои пожитки были разложены на столе. Девять предметов. Про себя я порадовался данному обстоятельству, ибо собирался забрать, как минимум, семь с собой.
— Присаживайтесь, мистер Ричер, — пригласил агент на стуле посередине.
Я двинулся к стулу. Парни явно расслабились. Как-никак, третий час допроса подряд. А допрос — работа тяжелая. Все трое утомились достаточно, чтобы их бдительность слегка притупилась. Так что, стоило мне безропотно направиться к стулу, как они решили, что неприятности позади. А зря.
В полушаге от цели я вдруг поднял ногу к краю стола и, резко выпрямив, толкнул вперед. Толкнул, а
