словно стоял барьер, через который ничего не протекало.
Как же все наладить? Наверное, стоит начать с третьего глаза, пропускать энергию через кристалл, пока он пробьет все барьеры.
Золотистая энергия наполнила кристалл. В нем она закручивалась в воронку и усиливалась с каждым поворотом. Значит, так это работает!
Больше энергии. Еще больше. Продолжай его наполнять. Он видел, как она протекает в Марисоль, или, по крайней мере, пытается. Ее третий глаз останавливал поток, словно кто-то заткнул его корком. Энергия собиралась за ним, вертящаяся и золотая, она ставала горячее с каждой минутой. Роб ощутил, как с его лба скатывается пот. Он капал ему в глаза и горел.
«Не обращай внимания. Отошли больше энергии. Больше, больше».
Роб задышал с трудом, немного испугавшись того, что происходило дальше. Энергия стала потрескивающей вертящейся массой, настолько горячей, что он с трудом удерживал ее в кристалле. Это походило на удерживание пожарного рукава под высоким давлением. А попытки отослать больше энергии походили на попытки продолжать надувать колесо велосипеда, которое уже и так заполнено больше чем надо. Что-то должно произойти.
И это что-то произошло. Словно корок из бутылки, барьер вылетел с третьего глаза Марисоль. А накопившаяся за ним энергия прорвалась через ее тело к самым ступням с такой скоростью, что Роб не успел проследить за ней взглядом.
Золотой свет был повсюду. Тело Марисоль было словно в золотом коконе, пока по ее венам и капиллярам на бешеной скорости циркулировала энергия. Она вихрем омывала ее изнутри. Боже, это может ее убить. Ни у кого не было так много энергии.
Роб быстро убрал кристалл с ее лба.
Тело Марисоль сгорбилось и напряглось, когда в нее втекла энергия. А сейчас она расслабилась и лежала полностью неподвижно, впервые с тех пор, как они зашли. Ее глаза закрылись. Роб заметил, как один из мониторов возле нее начал пищать так, словно сигнализация.
Затем увидел, что ее правая рука начала двигаться. Пальцы разжались, и запястье расслабилось. Теперь оно выглядело вполне нормальным.
— О Боже, — прошептал Льюис. — Вы только посмотрите на это.
Роб не мог говорить. Писк все продолжался. Потом глаза Марисоль открылись.
Не на половину. Полностью. Роб понял, что теперь они смотрят осмысленно, и коснулся ее щеки. Марисоль моргнула и казалась напуганной.
— Все в порядке, — говорил он ей, перекрикивая писк. — С тобой все будет в порядке, ты меня понимаешь?
Она слегка кивнула.
За дверью послышались бегущие шаги. Здоровая медсестра вломилась внутрь и почти добежала до кровати, когда, наконец, увидела Роба.
— Что вы здесь делаете? Вы что-нибудь трогали? — потребовала она, затем прикрыла губы рукой и посмотрела на Марисоль.
— Мэм, думаю, она чувствует себя лучше, — сказал Роб, и, не сумев сдержаться, улыбнулся.
Медсестра перевела взгляд с Марисоль на мониторы. Затем сильно улыбнулась, отключив один, и измерила пульс Марисоль.
— Как ты себя чувствуешь, моя хорошая? — спросила она со слезами на глазах. — Подожди минутку, я приведу доктора Хитера. Твоя мама очень обрадуется. — После этого она покинула комнату, забыв накричать на Роба.
— Думаю, нам лучше уйти, пока сюда не пришел этот доктор Хитер, — прошептал Льюис. — Он будет задавать лишние вопроси.
— Ты прав. — Роб улыбнулся Марисоль, опять коснувшись ее щеки. — Я скажу твоему брату, что ты очнулась, хорошо? И он приедет к тебе на такой скорости, на какой только это возможно. И твои родители тоже…
— Роб, — настойчиво прошептал Льюис.
Они пробрались к задним сходам, чтобы их не заметили. На ступеньке они остановились и весело переглянулись.
— Мы сделали это! — прошептал Роб, его голос разлетелся эхом, словно в пустом колодце. — Мы сделали это!
— Ты сделал это, — сказала Анна. В ее темных глазах горела мудрость. Это неправда, все сделал кристалл, но ее похвала согрела Роба до кончиков пальцев.
На волне счастья, он обнял Льюиса. Затем обнял Анну и ощутил нечто иное от того, когда он обнимал Льюиса. Нечто сильнее… и теплее.
Это сбило его с толку. Он ощущал такое в последний раз, когда нашел Кейтлин живой, после того как она побывала у мистера Зи. Своей силой это напоминало боль, но это не было болью.
Затем он отступил, потрясенный и подавленный. Как он позволил себе почувствовать такое к кому- нибудь кроме Кейтлин? Как он мог позволить это себе?
И Роб знал, что Анна поняла. Она расстроилась, потому что не смотрела в его глаза и выставила щит. Он ей противен, и это не удивительно.
Ну, одно ясно точно. Это никогда не повториться, никогда.
Они спустились по сходам до конца, и при этом говорил только Льюис.
— Хорошо, вот это место, — сказал Габриэль. Это было впечатляющее каменное здание на одной улице с финансовым отделом Сан-Франциско. Через стеклянную дверь Кейт увидела двоих охранников.
— Джойс говорила, что охрана не будет нам мешать. Мы пройдем под прикрытием, назвавшись именами, которые она нам дала. Теперь мы Дигби, Гамильтон и Майлс, и нам по шестнадцать лет.
Габриель не смотрел на Кейтлин, пока говорил, и даже не взглянул на нее, когда они вошли. Кейт для него, казалось, больше не существовала. Но Джойс сказала, что им следует войти парами, и Кейтлин предположила, что пойдет с Габриелем.
Она пыталась осуществить это незаметно, но он сам это сделал.
Охранник был одет в красный плащ и говорил по мобильному телефону. Он посмотрел прямо на них, когда Габриэль прошел мимо доски объявлений. Габриель подписался, теперь была очередь Кейт. Она написала Ейлин Каллен, Дигби, Гамильтон и Майлс, 16 лет, и 11:17, в соответствующих графах. 11:17 было временем начала.
Фрост и Ренни подписавшись, пошли по украшенному мозаикой полу к паре латунных лифтов. Какой-то мужчина в джинсах как раз их протирал, и пока они его ждали, Кейтлин перевела взгляд на свои изящные коричневые туфли от Амалфи.
Наконец оказавшись внутри, Габриэль нажал большую черную кнопку шестнадцатого этажа. Кнопка застряла, и лифт медленно рушил.
Ренни смеялся сдавленно, а Фрост дала волю бурному потоку хихиканья.
— Знаешь, как я расписался? — спросил Ренни, ударив кулаком дверь лифта. — Я написал Джимми Хендрикс. Вместе с Деви, Четум и Хови. Поняла? Деви, Четум и Хови в юридическую контору!
— А я написала Има Псевдоним, — хихикая, сказала Фрост.
Сердце Кейтлин глухо стукнуло и забилось быстрее. Она потрясенно на них посмотрела. Сейчас они выглядели нормальными. Волосы Фрост элегантно спадали назад, а в ушах было только по одной серьге. А Ренни выглядел как младший бухгалтер. Но внутри они остались все теми же буйствующими сумасшедшими.
— Ребята, вы что чокнутые? — прошипела она. — А если охрана заметит… о, Боже, или следующий, кто будет расписываться, посмотрит выше… тогда мы трупы. Трупы. Как вы могли такое сделать?
Ренни смеясь, махнул на нее рукой. А Фрост насмешливо ухмыльнулась.
Кейт повернулась к Габриэлю, чтобы разделить свой ужас. Она сделала это рефлекторно. Однако ужас сошел с него еще минуту назад, сейчас он только пожал плечами и сверкнул быстрой насмешливой улыбкой.
— Надо же такое придумать, — сказал он Ренни.
— Я знала, что у тебя есть чувство юмора, — промурлыкала Фрост, пробегая серебристыми ногтями
