соблюдать осторожность.
Он тут же отодвинул стул и направился в уборную. Карсон облегченно вздохнул.
— Господи, — пробормотал он.
Ученые за соседними столами вернулись к трапезе, но неприятные ощущения не исчезли: все чего-то напряженно ждали.
— Пожалуй, мы напрасно сюда пришли, — прошептала де Вака. — К тому же у меня совсем нет аппетита.
Карсон прикрыл на мгновение глаза, стараясь восстановить дыхание. Но как только он это сделал, мир стал уходить у него из-под ног.
«Боже мой, как я устал», — подумал он.
— Я больше не в состоянии думать, — сказал он. — Давай встретимся в полночь в лаборатории радиологии. А сейчас нужно постараться немного поспать.
Де Вака фыркнула.
— Ты спятил? Как я могу спать?
Карсон посмотрел на нее.
— Другого шанса у нас не будет, — сказал он.
Чарльз Левайн смотрел на голубую папку с множеством почтовых штемпелей и замысловатой подписью, сделанной поверх печатей. Он начал ее открывать, но потом остановился. Профессор уже знал, что там окажется. Рука потянулась к мусорной корзине, но потом он сообразил, что это бессмысленно. Уничтожение документов ничего не изменит.
Он выглянул через распахнутую дверь в заставленную коробками и контейнерами приемную. Всего неделю назад там сидел Рэй, который спокойно отвечал на звонки и разбирался с фанатиками. Секретарь хранил ему верность до самого конца, в отличие от других коллег и членов фонда. Как работа всей его жизни могла быть полностью скомпрометирована за такой короткий срок?
Он сидел в своем кресле и пустыми глазами смотрел на единственный предмет, который оставался неупакованным, — его ноутбук, все еще подсоединенный к серверу кампуса. Прошло несколько дней с тех пор, как он забросил крючок в глубокие холодные воды сети, рассчитывая получить помощь в своей отчаянной борьбе. Вместо этого он поймал левиафана, морское чудовище, которое уничтожило все, что было ему дорого.
Он совершил главную ошибку — недооценил Брента Скоупса. Или переоценил. Скоупс, которого он знал, не стал бы бороться с ним такими методами.
«Быть может, — подумал Левайн, — я сам виноват, что стал прибегать к гиперболам, делать поспешные заключения». Более того, он нарушил этические нормы, когда проник в сеть «Джин-Дайн». Он спровоцировал Скоупса. Тот, в свою очередь, сознательно опорочил память убитого отца Левайна — а это непростительный поступок социопата. Профессор не мог забыть об их прошлой дружбе — он до сих пор не сумел заполнить образовавшуюся пустоту, — такими интеллектуальными, глубокими и напряженными были их отношения. Он так и не смирился с их потерей, и ему казалось, что Брент переживает из-за их разрыва ничуть не меньше.
Но теперь стало очевидным, что Левайн жестоко ошибался.
Взгляд профессора вернулся к пустым книжным полкам и распахнутым шкафам. В затхлом воздухе медленно клубилась пыль. Потеря фонда, репутации и должности все меняла. Теперь проблема выбора упростилась. Пожалуй, остался один путь. Постепенно в его сознании начал вырисовываться план.
После наступления темноты «Маунт-Дрэгон» превращался в дом тысячи теней. Вымощенные дорожки и ровные поверхности многогранных зданий мерцали бледно-голубыми отсветами в сиянии молодой луны. Редкие звуки шагов и шорох гравия лишь усиливали тишину и ощущение одиночества. За тонким ожерельем света, окаймляющего ограду, вступал в свои права глубокий сумрак, который тянулся на сотни миль во всех направлениях, нигде не потревоженный светом или отблесками костра.
В глубокой тени Карсон шел к радиологической лаборатории. Снаружи никого не было, в жилом корпусе царила тишина, что лишь усиливало его тревогу. Он выбрал эту лабораторию, поскольку ее перенесли в другое место из-за новой аппаратуры, установленной в гриппозном отсеке, и теперь мало посещали. Кроме того, это было единственное место с низким уровнем секретности, где имелся полный доступ к сети. Но сейчас он начал сомневаться в правильности своего решения. Лаборатория находилась в стороне от его обычных маршрутов, за мастерской, и если бы он кого-то встретил, ему было бы нелегко объяснить причину своего появления здесь.
Он приоткрыл дверь и немного подождал. Из внутренних помещений лился бледный свет; ученый услышал какой-то шорох.
— Господи, Карсон, ты меня до смерти напугал.
Это была де Вака — бледный призрак в сиянии монитора. Она жестом предложила ему войти.
— Что ты делаешь? — шепотом спросил он, усаживаясь в кресло рядом с ней.
— Я пришла сюда заранее. Послушай, я придумала способ проверить наши предположения о неокрови, — быстро прошептала она, продолжая печатать на клавиатуре. — У нас проводятся еженедельные медосмотры.
— Не напоминай мне.
Ассистентка посмотрела на него.
— Ты еще не понял? Мы ведь можем проверить анализы.
Карсон наконец догадался. Во время осмотра делали спинномозговую пункцию. Они проверят спинномозговую жидкость на повышенное содержание допамина и серотонина.
— Но у нас нет доступа к этим данным, — возразил ученый.
— Cabron, ты отстал. Я уже их добыла. Ты не забыл, что в первую неделю пребывания здесь я работала в медицинском отделении? И мой допуск к медицинским файлам так и не был отозван. — В отраженном свете ее скулы выделялись резкими синими пятнами на фоне тьмы. — Я стала проверять разные данные, но их оказалось слишком много. Тогда я воспользовалась языком структурированных запросов[77] для работы с базами медицинских данных.
— И что он тебе дал? Таблицу с содержанием допамина и серотонина в кровеносной системе всех работников?
Де Вака покачала головой.
— Спинномозговая пункция не покажет наличия нейромедиаторов. Но сведения о продуктах их распада — основных метаболитах — можно получить. Гомованилиновая кислота — это производная допамина, а 5-гидроксииндол-уксусная кислота — продукт распада серотонина Поэтому я задала программе поиск именно этих сведений. И для контроля таблицу МГФГ[78] и ВМК,[79] продуктов распада другого нейромедиатора, норадреналина. Теперь у нас есть возможность сделать сравнительный анализ.
— И? — нетерпеливо спросил Карсон.
— Пока еще не знаю. Вот таблица.
На мониторе высветилось:
— Боже мой, — пробормотал Карсон.
Де Вака мрачно кивнула.
— Посмотри на уровень ГВК[80] и 5-ГКДК.[81] В каждом случае уровень допамина и серотонина в мозгу во много раз выше обычного.
Карсон просмотрел до конца весь список.
— Взгляни на Ная! — Он показал на строку в таблице. — Содержание продуктов распада допамина в
