В имеющем въезд внутреннем дворе ждал отряд Хилто с лошадьми, запряженными в колесницы. Носильщики поставили длинную корзину на площадку ведущей колесницы и закрепили кожаными ремнями. Мерен положил кожаную сумку с инструментами Таиты в другую колесницу, Таита поднялся на нее и взял поводья. Траурно затрубили бараньи рога, и колонна медленно выехала за ворота.
Весть о смерти фараона распространялась по городу подобно чуме. Горожане толпились вокруг ворот, вопя и причитая, когда колонна ехала мимо. Толпы стояли вдоль дороги по берегу реки. Женщины, стеная от горя, выбегали вперед и бросали на корзину цветки священного лотоса.
Таита пустил лошадей трусцой, затем легким галопом. Он старался как можно быстрее доставить корзину в святилище погребального храма. Храм отца Нефера еще не был разрушен, хотя фараона Тамоса уже несколько месяцев как поместили в гробницу в каменистых холмах на западе. Храм для Нефера еще не был построен: фараон был совсем юным, и все ожидали, что его жизнь продлится еще очень долго. Его безвременная смерть не оставляла никакого выбора, кроме как использовать здание, приготовленное для его отца.
Высокие стены из розового гранита и портик храма были возведены на небольшом возвышении, над зеленой рекой. Спешно собранные жрецы ждали, чтобы приветствовать колонну. Их головы были недавно обриты и смазаны маслом. Барабаны и систрумы забили в медленном ритме, когда Таита подъехал по широкой мощеной дороге и остановил колесницу у подножия лестницы, поднимавшейся к Залу Скорби.
Хилто и его воины подняли корзину и, неся ее на плечах, стали подниматься по лестнице. Жрецы шли следом и пели траурный гимн. Перед распахнутыми деревянными дверями Зала Скорби носильщики остановились, и Таита обернулся к жрецам.
– Милостью и волей регента Египта мне, Таите, поручено изъять внутренние органы фараона. – Он глядел на верховного жреца гипнотическим взглядом. – Пока я буду выполнять это священное поручение, всем остальным ждать снаружи.
Испуганный гул пронесся по рядам служителей Анубиса. Это было неправильно, нарушало традиции и подрывало их власть. Однако Таита стойко выдержал взгляд жреца и медленно поднял правую руку, в которой держал амулет Лостры. Жрец знал по устрашающим слухам силу этой реликвии.
– Мы повинуемся указу регента Египта, – сдался он. – Мы будем молиться снаружи, пока Маг исполняет свой долг.
Таита повел Хилто и носильщиков через дверь, и они торжественно опустили корзину на пол около черной диоритовой плиты в центре Зала Скорби. Таита поглядел на Хилто, и седеющий старый воин с большим достоинством прошел к дверям и закрыл их перед носом у собравшихся жрецов. Затем он поспешил назад к Таите. Они вместе открыли корзину, вынули завернутое тело Нефера и положили его на черную плиту.
Таита отвернул складку ткани, закрывавшей лицо Нефера. Фараон был бледен и прекрасен, как вырезанное из слоновой кости изваяние молодого бога Гора. Таита осторожно повернул его голову набок и кивнул Бэю, который поставил возле его правой руки кожаную сумку с инструментами и открыл ее. Таита вынул щипцы из слоновой кости, вставил их в ухо Неферу и вытянул шерстяную затычку. Затем он набрал в рот темно-рубиновую жидкость из стеклянного кувшина и через золотую трубку тщательно вымыл этой жидкостью остатки эликсира Анубиса из ушей Нефера. Затем он поглядел в глубину ушного прохода и с облегчением увидел, что там нет воспаления. Затем он ввел в ушное отверстие успокаивающую мазь и вновь вставил затычку. Бэй держал наготове противоядие к эликсиру, в другой склянке. Когда он вынул пробку, разнесся резкий запах камфоры и серы. Хилто помог им посадить Нефера, и Таита влил ему в рот все содержимое склянки.
Мерен и другие наблюдали за всем этим, ничего не понимая. Внезапно Нефер резко закашлялся, и они в суеверном страхе отпрыгнули от плиты и сделали знак против зла. Таита стал растирать голую спину Нефера, тот снова закашлял, и его вырвало небольшим количеством желчи. Пока Таита продолжал работать над воскрешением фараона, Хилто приказал своим солдатам встать на колени и заставил их поклясться ужасной клятвой, что они будут держать в тайне все, что увидят. Потрясенные и бледные, они поклялись своими жизнями.
Таита прижал ухо к спине Нефера, некоторое время послушал и кивнул. Он снова принялся растирать его и опять послушал. По его указу Бэй достал из мешка пучок высушенных трав и зажег его с одной стороны от одной из ламп храма. Затем он поднес травы к носу Нефера. Мальчик чихнул и попытался отвести голову. Наконец удовлетворенный, Таита снова обернул его льняным полотном и сделал следующий знак Бэю и Хилто.
Втроем они вернулись к корзине. Остальные разинули от удивления рты, когда Таита вынул ложное дно и все увидели еще одно тело, лежавшее под ним. Это тело было также обернуто белым льняным полотном.
– Подойдите! – приказал Хилто. – Достаньте его!
Под острым взглядом Таиты и повинуясь строгим приказам Хилто, они поменяли местами эти два тела. Нефера положили в тайное отделение на дне корзины, но пока не клали обратно ложное дно. Бэй сел на корточки около корзины, чтобы наблюдать за Нефером и проверять его состояние. Остальные положили другое тело на диоритовую плиту.
Таита отбросил обертывающее полотно, и показалось тело молодого человека примерно одних с Нефером пропорций. У него были такие же густые темные волосы. Хилто отвечал за то, чтобы раздобыть такое тело. В существующем в стране климате это было не трудно. В более бедных отдаленных частях нома все еще процветала чума. Кроме того, после каждой ночи на улицах и в переулках города находили жертв разбоя, ссор и преступных убийств.
Хилто обдумал все возможные источники. Однако в конце концов, в обстоятельствах столь подходящих для поиска, что это не могло быть простым совпадением, он нашел превосходную замену молодому фараону. Городские судебные приставы арестовали этого парня, когда он разрезал кошелек одного из самых влиятельных торговцев просом в Фивах, и судьи не колеблясь приговорили его к смерти через удушение. Осужденный так походил телом и лицом на Нефера, что можно было принять его за брата фараона. Кроме того, он был хорошо сложен и здоров, не в пример жертвам чумы и голода. Хилто поговорил с начальником городской стражи, которому было поручено совершить казнь, и в результате дружеского обмена три тяжелых золотых кольца нашли дорогу в кошелек этого почтенного человека. Договорились, что удушение будет отложено до тех пор, пока Хилто не даст «добро», и что при этом жертве причинят такие незначительные повреждения, какие только сможет обеспечить навык палача. Заключенного казнили утром, и его тело еще не остыло.
Канопы стояли в маленьком святилище в конце зала. Таита приказал Мерену принести их и открыть крышки, приготовив к заполнению. Покуда он занимался этим, Таита перекатил тело и сделал широкий разрез в его левом боку. Щеголять изяществом хирургу было некогда. Он погрузил руку в отверстие и потащил потроха наружу. Затем, работая обеими руками, просунул скальпель глубоко внутрь тела. Сначала он разрезал диафрагму, чтобы получить доступ к грудной полости, затем прошел глубже, минуя легкие, печень и селезенку, пока не сумел обрезать трахею выше ее соединения с легкими. Наконец он перекатил тело, приказал Мерену раздвинуть его ягодицы и уверенными ударами обрезал мышцы сфинктера заднего прохода. Теперь все содержимое грудной полости и живота было не закреплено.
Он вытащил внутренности на диоритовую плиту единой массой. Мерен побледнел, покачнулся и зажал рукой рот.
– Не на пол, в слив, – резко приказал Таита. Мерен сражался с отрядами Апепи на севере. Он убивал людей, и на него не действовала резня на поле битвы, но сейчас он побежал к каменной чаше в углу, и его шумно вырвало в нее.
В крови по локоть, Таита начал отделять печень, легкие, желудок и кишки друг от друга. Как только это было сделано, он положил кишки и желудок в слив, куда уже внес свою лепту Мерен. Таита промыл разрезанный желудок и кишки и положил их в кувшины. Затем наполнил каждый кувшин натровыми солями и запечатал крышки. После этого он вымыл руки и орудия в бронзовых чашах, наполненных водой специально для этой цели.
Таита вопросительно поглядел на Бэя, и нубиец кивнул обритой, покрытой шрамами головой, заверяя, что Нефер в нормальном состоянии. Работая с управляемой поспешностью, Таита зашил разрез в животе. Затем он стал обвязывать голову льняными полосами, пока не скрылись черты лица. Когда это было
