солнечного света и щедрый полив привели к удивительным результатам. Они посадили семена проса, привезенные из Египта. Все египтяне по своей природе и традиции были земледельцами и садоводами и в полной мере применили свои навыки в работе с землей и растениями. Через несколько месяцев они собрали свой первый урожай дурры. Затем они посадили поля травы на корм животным, которые процветали, обеспеченные едой намного выше их действительных потребностей. Женщины присоединились к срезанию, сушке и укладке корма, и через год у них было достаточно фуража, чтобы прокормить конную войско, хотя здесь все еще испытывали недостаток в лошадях.
Почти каждый день в город приходили беглецы, осмелившиеся пересечь пустыню, чтобы бежать от тирании ложных фараонов. Они приходили поодиночке или маленькими группами, утомленные, умирающие от жажды и голода. Стражники, расставленные вдоль холмов, перехватывали их и отсылали к Хилто. Он приказывал им дать клятву верности фараону Неферу Сети, затем выдавал им питание и, в зависимости от пригодности, отсылал их в учебные отряды или отправлял на работу в поля или на восстановление полуразрушенных зданий старого города. Однако эти бродяги и найденыши не были единственными новобранцами. Когорта дезертиров с копьями из войск ложных фараонов пришла и прокричала в виду стен города хвалу Неферу Сети. Затем приехал вооруженный отряд из двадцати колесниц, управляемых первоклассными солдатами отряда Анк, с командиром по имени Тимус во главе, и с радостью присягнули фараону Неферу Сети. Тимус принес важную новость о том, что Наг и Трок наконец были готовы начать объединенное нападение на царя Вавилона и Ассирии Саргона.
За прошедшие несколько месяцев эти два фараона собрали в Аварисе экспедиционный отряд в три тысячи колесниц и сейчас почти закончили приготовления к тому, чтобы пересечь участок земли, связывающий Египет с восточными странами к северу от Большого Горького озера и озера Тимс. Сначала они послали колонну снять вавилонские заставы вдоль границы, а затем, когда дорога была свободна, отправили в телегах и повозках десятки тысяч кувшинов с водой и поместили их на складах, стратегически расположенных на пути через безводные земли. Страна за ними была плодородна и многоводна.
Они планировали пересечь этот участок земли при полной луне, используя ее свет и прохладные ночи, чтобы проехать мимо Исмаилии и по Проходу Хатмии на Беер-шебу, собирая по пути силы подчиненных им правителей.
Нефер и Таита готовились защищать Галлалу от неизбежного нападения ложных фараонов. Они знали, что их присутствие в древнем городе к настоящему времени наверняка известно повсюду в двух царствах. Они с уверенностью ожидали, что Наг и Трок сначала выступят против них, в уж потом начнут месопотамскую авантюру. Поэтому они удивились, получив отсрочку.
– Они не приняли всерьез угрозу, которую создает наше присутствие так близко к их границам, – радовался Нефер. – Если бы они напали на нас сейчас, когда мы все еще так слабы, нам бы оставалось только бежать.
– Возможно, они учитывают эту возможность в своих расчетах, – согласился Таита.
– Возможно, они намерены завоевать Месопотамию и лишить нас любой поддержки, какую мы могли бы получить на востоке. Тогда они смогут окружить нас. Думаю, они просчитались, поскольку позволяют нам копить силы в течение по меньшей мере еще одного года.
– Можем ли мы быть уверены, что это не отвлекающий маневр? – задумчиво спросил Нефер. – Возможно, восточный поход – обман? Возможно, их настоящее наступление будет направлено против нас, после того как они убаюкают нас до ощущения ложной безопасности.
– Такая возможность, конечно, есть. Трок – бык, но Наг на редкость хитер и коварен. Он может попытаться использовать такой обман.
– Нам следует держать экспедиционное войско под наблюдением, – решил Нефер. – Я отправлюсь на север с разведывательным отрядом, понаблюдать за дорогой через Исмаилию и убедиться, что они прошли там.
– Я поеду с вами, – согласился Таита.
– Нет, Маг, – возразил Нефер. – Тебе лучше всего остаться здесь, чтобы держать наготове нашу оборону и гарантировать, что если Наг приведет сюда три тысячи колесниц, народ будет готов к немедленному бегству. Есть и еще одна служба, которую я поручаю тебе… – Он заколебался. – Это забота о Минтаке. Полагаю, она может быть недовольна здесь другими женщинами и может попытаться сделать что-нибудь неблагоразумное.
Таита улыбнулся.
– Решительные действия со стороны принцессы, конечно, всегда возможны. Однако я твердо знаю, каков мой главный долг. Я поеду с вами. – И хотя Нефер спорил долго и упорно, Таита был непреклонен. В конце концов Нефер втайне ощутил облегчение, зная, что старик будет рядом с ним, как всегда.
Даже после прибытия последнего отряда в город они могли собрать только тридцать две готовых к бою колесницы и меньше сотни лошадей, способных тянуть их.
Они оставили половину колесниц под командой Шабако, чтобы защищать Галлалу. Взяв с собой Хилто и Мерена, они выехали на шестнадцати боевых колесницах, чтобы обогнуть по восточному берегу Большое Горькое озеро и выйти на главную дорогу к северу от Исмаилии. Прошло лишь несколько дней после полнолуния, ночи были темные, но приятно прохладные, поэтому они двигались быстро и завершили поездку через неотмеченную на карте пустыню прежде, чем луна вошла во вторую четверть.
На рассвете в пятнадцатый день после отъезда из Галлалы они лежали в укрытии на холме к востоку от Исмаилии, там, откуда был виден город. Главная дорога проходила ниже их наблюдательного пункта; войско двух фараонов должно было пройти по ней. Исмаилия была пограничной египетской крепостью и естественной начальной точкой их кампании.
– Кажется, разведка удалась, – крикнул Нефер Таите. Он взобрался на один из высоких кедров на переднем склоне холма и оттуда получил прекрасный обзор на многие лиги вперед. – Город бурлит. Перед стенами крепости у коновязей стоят лошади и вырос целый город шатров. – Он прикрыл глаза рукой. – Вижу облака пыли, двигающиеся по дороге из дельты. Кажется, что все повозки и колесницы Египта – на марше.
Он кричал вниз Магу о своих наблюдениях всю остальную часть утра, пока не стало так жарко, что всякая деятельность вокруг города и на дорогах прекратилась, наступил усыпляющий полдень. Тогда он спустился и, по примеру остальной части отряда, отправился искать тень, чтобы переждать жаркие часы.
Ближе к вечеру, когда воздух охладился, они пробудились, чтобы накормить и напоить лошадей. Затем Нефер вновь поднялся на свой наблюдательный пункт.
Сразу стало очевидно, что они прибыли как раз вовремя. Дорога на восток превратилась в артерию, пульсирующую жизненной силой могущественного войска. Отряд за отрядом, по пятьдесят колесниц в каждом, выезжали из ворот Исмаилии в сопровождении крытых повозок, везущих их вещи и фураж, и устремлялись по дороге в сторону убежища Нефера и Таиты. Передовой отряд проехал так близко от того места, где на верхних ветках кедра сидел Нефер, что ему удалось разглядеть отдельных людей.
Войско текло, будто бесконечная река, сверкая бронзовым оружием, и пыль поднималась над ним густым облаком, пока чуть не закрыла солнце.
Четыре когорты составляли передовой отряд, затем следовал промежуток. Очевидно, для того чтобы пыль немного осела и царю с сопровождением было легче следовать за ним.
Дальше бок о бок ехали две колесницы, обе такие массивные, покрытые золотым листом, что каждую тянули шесть лошадей. Горькая как желчь ненависть поднялась в Нефере, подкатив к горлу, когда он узнал возниц.
Трок держал поводья ближней к Неферу колесницы. Невозможно было не узнать эти широкие плечи и темный, с вплетенными лентами куст бороды. Голову Трока украшал золотой шлем в форме пчелиного улья, украшенный гребнем из пушистых белых перьев страуса. На плече позвякивал двойной щит, каждый лист которого был толщиной с большой палец, такой тяжелый, что говорили, будто Трок единственный во всех войсках мог держать его, как и большой боевой лук в стойке справа.
В другой большой колеснице ехал фараон Наг Киафан. Подобно его тезке кобре, он отличался большей стройностью и изяществом. На нем было нагрудное украшение из золота и драгоценных камней, сверкавших в красном солнечном свете, который проникал сквозь тучи пыли. Голову венчала синяя военная корона Египта, а на боку висел вложенный в ножны из серебра и электрума, усыпанные бирюзой и
