— Настоящая же трагедия состоит в том, что те немногие фильмы о катастрофах, которые мы имеем, грубы и примитивны. У нас появился шанс это изменить. Теперь ты понимаешь, о чем я?
Фортнем не верил ушам — подтверждались его самые худшие опасения.
— Ты хочешь, чтобы я под стерег эту тварь, когда она накинется на кого-то? И попытался отснять это? Так?
Вместо ответа Конти снова посмотрел на экран.
— Знаешь, какие самые популярные видеоролики на YouTube? Нападения хищников. А какой документальный фильм шел с наивысшим рейтингом в прошлом году? «Когда атакуют акулы». Люди одержимы желанием наблюдать, как умирают другие. Не знаю, чем это объяснить. Может быть, ими движет что-то вроде злорадного наслаждения. А может, сказывается первобытный инстинкт, запрограммированный у нас в мозжечке. «Или дерись, или уноси ноги». Но в любом случае, сейчас нам выпал шанс, редчайший в практике кинодокументалистики. Нам посчастливилось попасть в эпицентр крайне драматической ситуации. Все натурально, ничего не подстроено. Разве мы прибыли сюда за кровавой сенсацией? Нет, нет и нет. Разве мы предполагали, что такое случится? Опять же нет. Трижды, четырежды нет. Но сейчас мы просто обязаны — в силу избранной нами профессии, оправдывая доверие пославшей нас телекомпании, — запечатлеть все для будущих поколений.
Фортнем выпростался из кресла и встал.
— Значит, ты хочешь, чтобы я не только рисковал собственной шкурой, но еще при этом снимал на камеру, как эта тварь будет рвать наших парней на куски? Вместо того, чтобы пытаться хоть чем-то помочь им?
— Кто может знать, как все обернется? Возможно, жертв больше не будет. Возможно, это даже и не животное, а какое-нибудь явление. Возможно, буран закончится раньше и завтра мы уже улетим отсюда. Но нам следует быть наготове, Аллан. Просто на всякий случай.
Фортнем почувствовал, что с него хватит.
— Почему камеру Кена Туссена нашли в лазарете, всего в нескольких ярдах от того места, где лежало тело Питерса? — спросил он резким тоном. — Ведь это ты поручил ему там, в вестибюле, снять растерзанный труп?
— Жаль, что запись не сохранилась. — Конти опять перевел взгляд на экран, где снова медленно падал на землю огромный дирижабль, объятый пламенем и дымом. — Примитив, — пробормотал он. — Любительщина. Но теперь все пойдет по-другому. В своем фильме — кстати, автобиографическом фильме — я продемонстрирую зрителю подлинную трагедию. Столь же по-своему незабываемую, как и трагедия «Гинденбурга»… но на сей раз отмеченную печатью истинного мастерства.
— С меня достаточно и того, что пришлось снимать лица ребят, которым сказали о гибели Джоша. Но это… — Фортнема передернуло. — Короче, на меня не рассчитывай. Ты просто чудовище уже за одно то, что предлагаешь мне подобную низость.
Конти потребовалось какое-то время, чтобы оторвать взгляд от экрана и повернуться к Фортнему.
— Аллан, ты ведь работаешь на меня, — произнес он с расстановкой. — И если тебе не хватает духу выполнять то, что я требую, ты не годишься в кинодокументалисты. Учти, я добьюсь того, чтобы как профессионал ты погиб.
— Знаешь, — ответил Фортнем, — почему-то мне кажется, что с одним из нас это уже случилось.
Повернувшись, он быстро вышел, не проронив больше ни слова.
33
Рядовой Донован Флюк с мрачным видом шагал по поперечному коридору южного крыла уровня «В», нагруженный тремя тяжелыми сумками. Сперва он не поверил своему счастью, получив задание препроводить мисс Эшли Дэвис в ее новое временное жилище. Может, она и была той еще стервой, но все равно оставалась при этом самой красивой женщиной из всех, каких он встречал в последний сезон. Хотя, собственно говоря, в последние четыре месяца он никого из подобных особ и не видел, кроме еще пары бабенок из съемочной группы. И это — увы! — невзирая на то, что до поступления на военную службу Донован слыл отчаянным ходоком. Он и в армию-то подался лишь для того, чтобы избежать проблем с разъяренным ревнивым мужем. Заводить шашни с симпатичными кралями было ему не впервой. Личная помощница телезвезды валялась в предоставленной ей во временное пользование комнатушке, приходя в себя после легкого сотрясения мозга, и получалось, что смазливая знаменитость теперь пребывала в его полном распоряжении. Да и сама она очень просила, чтобы для пущего спокойствия ее поселили невдалеке от солдат. Флюк твердо рассчитывал воспользоваться представившимся ему шансом и, например, очаровать красотку своей фирменной бесподобной улыбкой. А если не выйдет — слегка припугнуть ее, сообщив о гуляющих по базе слухах. Хрень, разумеется, но все утверждают, что ночами по коридорам бродит рассерженный белый медведь. В любом случае Донован не отказался бы, если бы дама вдруг пригласила его у нее задержаться. Пусть ненадолго. А может, не так уж и ненадолго…
Однако, судя по обстоятельствам, получалось, что ничего такого ему вроде бы не светило. Дэвис сразу отмела все попытки как-либо к ней подступиться. Она высокомерно молчала, совершенно не реагируя на попытки заговорить с ней. Покинув базу, они сразу направились к ее трейлеру, где Доновану пришлось топтаться на холоде почти четверть часа, дожидаясь, когда она соберет барахло. Пока он стоял на обледенелых ступенях с пистолетом в руке, ему опять вспомнился окровавленный труп Джоша Питерса, который он же и обнаружил всего в сотне ярдов отсюда, что весьма поубавило его пыл. Вдобавок ему самому пришлось тащить ее вещи. Необходимые, как было сказано. Три полные и очень объемистые сумки.
Они дошли до пересечения коридоров, и Флюк опустил ношу на пол.
— В чем дело? — тут же спросила Дэвис.
— Мне нужно немного отдохнуть, мэм, — ответил Флюк.
Дэвис пренебрежительно фыркнула.
— Долго?
— Пару минут.
Единственным жильем, которое можно было без подготовки предложить перепуганной знаменитости, являлись комнаты проверяющего офицера, иногда заглядывающего на базу, но они находились в дальнем конце того уровня, где проживал военный состав. Флюк возлагал большие надежды на длительную прогулку, надеясь, что сумеет разговорить свою спутницу. Теперь этот путь казался ему тягостно- бесконечным.
Пискнул сигнал вызова. Он снял с пояса рацию.
— Флюк слушает.
— Флюк, это Гонсалес. Где вы находитесь?
Флюк окинул взглядом погруженные в полумрак двери.
— Мы только что прошли мимо центра радиоперехвата.
— Немедленно доложитесь, как только доставите мисс Дэвис на место.
— Есть.
Выключив рацию, Флюк прицепил ее к поясу и взялся за сумки.
— Налево, — сказал он, крякнув.
Они двинулись дальше, через секцию вспомогательных служб, где располагались спортзал, библиотека, лазарет, кабинет дантиста. Никто здесь уже практически не бывал, и помещения выглядели заброшенно и уныло. Флюк и Дэвис миновали ведущий в библиотеку проем, за которым во мраке проглядывали голые полки. Флюк вообще-то считал, что давно привык к окружающей тишине, но сегодня она казалась ему странно гнетущей, почти осязаемой. Он попытался насвистывать, но получилось фальшиво, и он тут же умолк.
Шедшая в полушаге позади него Дэвис зябко поежилась.
— Здесь так темно…
