— Только не это. Выбирай, хочешь ли ты втянуть их во все это, — сказал он.
— Втянуть во что?
— Это пища, Елена. Ты теперь охотник. Это — твоя добыча.
Елена с сомнением нащупала языком клыки. Ничего из того, что она видела, не напоминало ей о еде. Однако раз Дамон сказал так, она была склонна ему верить.
— Как тебе угодно, — сказала она любезно.
Дамон отклонил голову назад и, сузив глаза, просматривал место действия, как будто эксперт оценивал известную картину.
— Хорошо, как на счет пары медсестер?
— Нет, — раздался голос из-за спины.
Дамон только посмотрел через плечо на Стефана.
— Почему нет?
— Потому, что здесь много свидетелей. Ей необходима кровь, но она не должна охотиться здесь.
Лицо Стефана выражало твердость и враждебность, в нем читалась решимость.
— Есть предложения? — спросил Дамон с иронией.
— Ты знаешь, что есть. Нужно найти кого-нибудь, кто сам захочет помочь, или кого можно убедить. Кто-то, кто сделал бы это для Елены и кто достаточно силен, чтобы принять это.
— И я так понимаю, что ты знаешь, где найти такой образец добродетели?
— Отведи ее в школу. Встретимся там, — сказал Стефан, и исчез.
Они пошли прочь от суеты, вспыхивающих огней, толпы людей. Когда они уходили, Елена заметила странную вещь: в середине реки, освещенный огнями, лежал автомобиль. Он лежал в воде, и только бампер торчал наружу.
«Неудачное место для парковки машины», — подумала Елена и последовала за Дамоном в лес.
К Стефану возвращались чувства.
Боль. Он думал, что уже не способен испытывать это чувство. Вытащив безжизненное тело Елены из мутной воды, он подумал, что ничего не сможет причинить ему настолько сильную боль.
Но он ошибся.
Юноша остановился и оперся здоровой рукой на ствол дерева, опустил голову вниз, стараясь дышать глубоко. Когда красная пелена тумана спала и взгляд прояснился, он пошел дальше, но горящая боль в его груди все не проходила.
«Перестань думать о ней», — сказал он себе, зная, что это было бесполезно.
Она жива. Означало ли это что-либо? Он думал, что больше никогда не сможет услышать ее голос снова, почувствовать ее прикосновения…
И теперь, когда она вновь прикоснулась к нему, то хотела убить его.
Он снова остановился, к горлу подступила тошнота.
Видеть ее такой было худшей испытанием, чем видеть ее, лежащей холодной и мертвой. Возможно, это было то, из-за чего Дамон позволил ему жить. Возможно, это было местью Дамона.
И возможно Стефан должен просто сделать то, что он планировал сделать после убийства Дамона. Дождаться рассвета, и снять серебряное кольцо, которое защищало его. В последний раз окунуться в пламенное объятие солнечных лучей, пока они не сожгли бы его плоть до костей и не остановили боль раз и навсегда.
Но он знал, что не сделает этого. Пока Елена будет жить в этом мире, он не оставит ее. Даже если она ненавидела его, даже если она охотилась на него. Он сделает что-нибудь, что сможет ее спасти.
Стефан двигался в обход к пансионату. Он должен был привести себя в порядок прежде, чем появиться на людях. В своей комнате, он смыл кровь с лица и шеи и осмотрел руку. Заживление уже началось, и, сконцентрировавшись, он мог ускорить этот процесс. Его Сила была на исходе; борьба с братом ослабила его. Это было очень плохо. Не потому что он боялся боли — ее он едва почувствовал, а потому, что должен оставаться сильным.
Дамон и Елена ждали возле школы. Он почувствовал в темноте нетерпение брата и присутствие Елены.
— Это должно сработать, — сказал Дамон.
Стефан ничего не ответил. В школьной аудитории чувствовалось волнение. Люди наслаждались танцами в честь Дня Основателей; те, кого не спугнул ураган, ходили по залу или стояли небольшими группами и разговаривали. Стефан смотрел в открытые двери, ища кого-то глазами.
Вот он. Он заметил светловолосого парня за столиком в углу.
Мэтт.
Мэтт выпрямился и озадаченно посмотрел вокруг. Стефан внушал ему, что нужно выйти наружу.
«Тебе нужен свежий воздух, — подумал он, фокусируя эту мысль в подсознании Мэтта. — Ты хочешь ненадолго выйти».
Дамону, который был невидим в тени, он сказал:
— Отведи ее в школу, в класс фотографии. Она знает, где это. Оставайтесь там, и ждите меня.
После этого Стефан вернулся к зданию школы и стал ждать Мэтта.
Мэтт неторопливо вышел на улицу. Он напряженно вглядывался в безлунное небо и уже начал нервничать, когда подошел Стефан и заговорил с ним.
— Стефан! Ты здесь! — Отчаяние, надежда, и ужас отразились на его лице.
Он поспешил к Стефану.
— Они нашли ее? Есть ли какие-нибудь новости?
— А что ты уже знаешь?
Мэтт уставился на него, перед тем как ответить.
— Бонни и Мередит пришли и рассказали, что Елена упала с Плетеного моста на моем автомобиле. Они сказали, что она…
Он делал паузу и сглотнул.
— Стефан, ведь это не правда, да? — его глаза умоляли.
Стефан посмотрел вдаль.
— О Боже, — сказал Мэтт охрипшим голосом. Он повернулся спиной к Стефану, щелкнув каблуками, и прижал руки к глазам. — Я не верю этому; я не могу… это неправда.
— Мэтт… — Стефан коснулся его плеча.
— Я сожалею. — Голос Мэтта был полон горечи и надорван. — Ты, должно быть, прошел через ад и то, что я здесь делает все еще хуже.
«Даже больше, чем ты думаешь», — подумал Стефан и его рука упала.
Он шел с намерением использовать свою Силу, чтобы убедить Мэтта. Но теперь он понял, что это невозможно. Он не мог сделать этого с первым, и единственным другом среди людей, живущих здесь.
Его единственным выходом было рассказать Мэтту правду. Позволить Мэтту, самостоятельно сделать выбор, после того, как он узнает все.
— Если было что-то, что ты мог бы сделать для Елены прямо сейчас, — начал он, — ты бы сделал это?
Мэтт был слишком подавлен эмоциями, чтобы понять, — что за идиотский вопрос он задал.
— Все, что угодно, — сказал он почти сердито, вытирая рукавом глаза. — Я сделаю ради нее все, что угодно.
Он смотрел на Стефана с вызовом, прерывисто дыша.
«Поздравляю», — думал Стефан, чувствуя, как внезапно разверзлась яма в его животе. — «Ты только что выиграл поездку в Сумеречную Зону».
— Пошли со мной, — сказал юноша. — Я хочу кое-что тебе показать.
Глава 3
