спанья волосы. — А, это ты? — проговорил он, поднимаясь навстречу гостю.
— Машины стоят, ждем. Саванюк взглянул на часы.
— Мы когда договаривались встретиться? — позевывая, спросил он.
— В час ночи.
— А сейчас сколько?
— Два.
— Тебе еще повезло, что я спать прилег, — рискуя разодрать рот в зевоте, сказал Саванюк. — Обычно я больше двадцати минут клиентов не жду, а тут вздремнул, — ладонь Саванюка показалась Виктору Иванову прямо?таки раскаленной после сна. — Посмотрим, что ты там привез.
Полковник подошел к столу и, запрокинув голову, влил в широко раскрытый рот четверть графина немного мутной, застоявшейся воды. Он пил жадно, не отрываясь, а затем перевел дыхание и промокнул губы рукавом камуфляжной куртки.
Затем, словно бы забыв о существовании Иванова, вышел на дорогу и, приложив ладонь ко лбу, всмотрелся в «КамАЗы».
— Чего они у тебя свет зря жгут? Еще, чего доброго, милиция заметит.
— А что, с милицией какие?нибудь проблемы? — испуганно сказал Иванов, покосившись на Саванюка.
— Не было бы проблем, ты ко мне не обращался бы, — рассмеялся полковник, подходя к дверце водителя. — Ты только подфарники оставь, а фары выключи.
Он прошел и к двум другим машинам, заглядывая в кабины, пытаясь определить, нет ли там лишних людей, и остался доволен. Всего четверо — три шофера без сменщиков и хозяин груза.
— Значит, четверо, — пробормотал он.
— Что вы сказали? — Иванов никак не мог побороть в себе желание называть Саванюка на «вы», хотя тот обращался к нему исключительно на «ты». Все?таки служба в армии, должность полковника позволяли Саванюку держаться с достоинством, на расстоянии. Он умел дать почувствовать людям, что те зависят от него, умело держал дистанцию.
Когда фары погасли, дорога перед машинами стала видна всего на каких?нибудь десять метров.
— Мы с тобой в головную машину сядем, а те ребята пусть не отстают. Потеряются, хрен потом дорогу без меня найдут.
Иванов первым залез в кабину «КамАЗа», сидеть ему пришлось на раскаленном, подрагивающем капоте, пыльном и грязном.
— Трогай, — сказал Саванюк. Выглядел он спокойно, уверенно.
«КамАЗ» дернулся и медленно пополз по дороге. Водитель боялся зазеваться и съехать на обочину.
— В Браславе вас никто не останавливал, документы не спрашивал? — глядя мимо Иванова в лобовое стекло, интересовался Саванюк.
— Нет, — растерянно отвечал бизнесмен, — мы проехали город без приключений. Пусто у вас, такое впечатление, что все умерли.
Саванюк негромко рассмеялся.
— Это ты точно подметил, у нас в городе по ночам зря не шастают. Но вот менты иногда на охоту выезжают.
— Разве вы с ними не договорились?
— Если бы вас останавливали, пришлось бы договариваться, а так зачем лишние траты?
Иванов вспомнил, с каким оптимизмом он смотрел в будущее, когда еще ехал по России, после первого разговора с Саванюком. Тогда ему казалось, что у бывшего полковника все схвачено, все договорено, что встреченные милиционеры будут отдавать «КамАЗам» честь и пропускать фуры без всяких задержек.
— Боишься? — Саванюк локтем ткнул в бок загрустившего бизнесмена. — И правильно делаешь. В наше время никому доверять нельзя. Эй, приятель, — Саванюк, перегнувшись через капот, тронул за плечо водителя, — метров через триста поворот направо будет, смотри не прозевай, а то со своей фурой хрен ты на дороге развернешься.
Машина ехала так медленно, что из кабины не успевал выветриваться едкий дым, пробивавшийся сквозь дырявый капот.
— Теперь направо. Да не бойся, я тоже в кабине сижу, в кювете очутиться не хочется.
Перед лобовым стеклом машины мелькнули густые еловые лапки, ударили в стекло. Дорога была узкой, деревья подступали со всех сторон.
— Разрослись, — задумчиво проговорил Саванюк. — Раньше, когда здесь тягачи с ракетами ездили, настоящий зеленый туннель был. Можешь фары включить, теперь их никто не увидит, разве что кому?нибудь придет в голову ночью по лесу прогуляться.
Ломая ветки, машины продирались сквозь чашу по старой военной дороге, усыпанной щебнем и гравием, сквозь которые давно проросла густая трава и папоротник. Чем дальше забирались «КамАЗы» в глубь леса, тем спокойнее становилось на душе у Иванова. Чаща тут была такая, что появление человека на дороге казалось делом абсолютно невероятным.
— Здесь только хуторяне ходят, — приговаривал Саванюк, — да и то редко. Днем за грибами, за ягодами в лес выбираются. Места тут топкие, четыре метра торфа экскаваторами выбирали, песком засыпали, когда дорогу делали, — комментировал бывший полковник. — Вон смотри, как деревья трясутся. Один козел,— продолжал полковник, — на этом самом месте, — он показал рукой, и Иванов увидел две глубокие колеи, уходящие влево, — с дороги съехал. Два дня его машина тут торчала, пока мы гусеничный трактор пригнали. Насилу вытащили, два троса порвали.
Через полчаса машины остановились перед ржавыми воротами военной части, на которых еще виднелись выведенные красной краской пятиконечные звезды.
— Пошли, вместе отворим. Ворота тяжелые, одному не справиться.
По густой траве Саванюк с Ивановым добрались до ворот и что было сил навалились на скрипучую створку.
— Специально не крашу, не смазываю, — говорил полковник, упершись плечом в ржавую трубу, — незачем другим знать, что машины тут ездят.
— Правильно, — поддакнул Иванов, вытирая со лба выступившие капельки пота.
Машины стояли в высокой траве, доходящей до самых бамперов.
— Пошел! Пошел! — — закричал Саванюк, махая рукой.
Когда все три машины миновали ворота, бросился закрывать створки.
— Куда теперь? — спросил Иванов, забираясь
в кабину.
— Тут уже недалеко, покажу тебе свое секретное хозяйство.
Иванову и водителям казалось, что они из реального мира переместились в декорации, специально возведенные для кино. Здесь вполне можно было снять фильм о жизни на земле после ядерной катастрофы. Высились мрачные стены казарм, на плоских крышах которых уже росли маленькие березки, осины, тополя.
В стенах зияли провалы, ни одного целого окна, ни одного целого проема. Обсыпавшаяся с фасадов облицовочная плитка, ржавые остовы брошенной техники. Местами еще виднелись выведенные черной краской на бетонных стенах предупреждения о том, что объект охраняется часовым и приближаться к нему ближе чем на пятьдесят метров запрещено.
— Большое хозяйство было, — вздохнул бывший полковник Саванюк.
— Да уж, — ответил бизнесмен Иванов, — если бы столько недвижимости не в лесу, а в городе, ей бы цены не было.
— Ей и тут цены нет, — усмехнулся бывший полковник, — а то, что все развалено, так это нам только на руку. Больше здесь грабить нечего, шифер посрывали, стропила разобрали, бетонные плиты сняли. Одни коробки остались, как после войны. Раньше меня название этого болотного острова раздражало — Волчьи Ямы, а теперь оно и оправдалось. Одни ямы остались да волчьи норы.
Фары машины выхватили из темноты нечто вроде большого кургана.Сразу было понятно, что он насыпной, а не природный. В нем чернел неровный, местами обвалившийся арочный проем.
