— Нет.
— Объекты имеют определенный цвет в зависимости от способа взаимодействия с протонами света. Возьмем «Джолли Рэнчер».
Амира запустила руку в карман и достала мятый бумажный пакетик.
— Что это за чертовщина — «Джолли Рэнчер»?
Она бросила ему леденец, другой вытряхнула себе на ладонь. Зажав зеленый ромбик между большим и указательным пальцами, подняла руку вверх.
— Каждый объект, если это не абсолютно черное тело, поглощает одни световые волны и отражает другие. Эта конфета зеленая, потому что отражает волны зеленой части светового спектра вам в глаза, в то время как другие — поглощает. Я проделала несколько прикидочных вычислений и не смогла найти ни единой теоретической комбинации сплава металлов, который отражал бы такой красный свет. Похоже, ни один сплав известных металлов не может быть красным. Желтым, белым, оранжевым, фиолетовым, серым, но не красным.
Она забросила в рот зеленую конфету, с хрустом раскусила и начала жевать. Макферлейн положил свой леденец на стол.
— Что вы хотите этим сказать?
— Вы и сами знаете. Я говорю, что он сделан из некоего странного элемента, которого мы никогда не видели. Так что прекратите осторожничать. Я уверена, вы думали: «Это он. Это межзвездный метеорит».
Макферлейн поднял руку.
— Ладно, это правда. Я думал об этом.
— И?
— Все когда-нибудь найденные метеориты состояли из известных элементов: никеля, железа, углерода, силикона. Они все сформировались здесь, в нашей Солнечной системе, из изначального облака пыли, которое когда-то окружало Солнце. — Он замолчал, тщательно подыскивая слова. — Ничего удивительного, как вам известно, что я предположил возможность появления метеоритов извне Солнечной системы. Осколка чего-то, пролетавшего мимо и пойманного полем солнечного притяжения. Межзвездный метеорит.
Амира с пониманием улыбнулась.
— Но математики утверждали, что это невозможно. Вероятность этого равна одной квинтиллионной.
Макферлейн кивнул.
— Я проделала несколько вычислений, пока мы плыли. Математики ошибались. Они основывались на ложных допущениях. Вероятность примерно одна миллиардная.
Макферлейн рассмеялся.
— Да? Миллиардная, квинтиллионная. Какая разница!
— Это одна миллиардная каждый год.
Макферлейн перестал смеяться.
— Вот именно, — сказала Амира. — За миллиарды лет есть более чем шанс, что один такой приземлился. Это не только возможно, это вероятно. Я воскресила для вас вашу теорию. Вы передо мной в долгу, победитель.
В интендантской установилось молчание, слышалось только завывание ветра. Затем Макферлейн начал говорить:
— Вы действительно верите, что этот метеорит сделан из какого-то сплава или металла, которого не существует в Солнечной системе?
— Да. И вы сами тоже в это верите. Поэтому вы и не написали рапорт.
Макферлейн медленно продолжал, почти про себя:
— Если бы этот металл где-то существовал, мы бы нашли хотя бы его следы. В конце концов, Солнце и планеты сформировались из одного и того же облака пыли. Значит, он должен был прилететь извне. Это неизбежно.
Он посмотрел на Амиру. Она усмехнулась:
— Читаете мои мысли.
С минуту они сидели, поглощенные размышлениями об одном и том же.
— Нам нужно получить образцы с него, — сказала наконец Амира. — В моем распоряжении прекрасное лабораторное оборудование для анализов и высокоскоростной алмазный бур тоже. Я бы сказала, что кусок килограммов в пять для начала будет то, что надо, как думаете?
Макферлейн кивнул.
— Но давайте держать при себе наши соображения. Ллойд и остальные должны появиться здесь с минуты на минуту.
Словно по сигналу, снаружи послышались шаги, дверь отворилась, и появился Ллойд, еще более чем обычно похожий на медведя в толстой парке на фоне тусклого синего света. За ним вошел Глинн, затем Рочфорт и Гарса. Последним продвинулся боком ассистент Ллойда Пенфолд. Он дрожал, его полные губы посинели и сморщились.
— Там холодно, будто у ведьмы за пазухой, — крикнул Ллойд, топая ногами и протягивая руки к печке.
Его переполняло веселье. Люди из ЭИР, в отличие от него, сразу расселись за столом. Они выглядели подавленно.
Ренфолд занял позицию в углу комнаты, держа в руке рацию.
— Мистер Ллойд, сэр, нам пора на посадочную площадку, — сообщил он. — Если вертолет не поднимется в течение часа, вам ни за что не попасть в Нью-Йорк вовремя на собрание акционеров.
— Да-да. Одну минуту. Я хочу услышать, что скажет Сэм.
Пенфолд вздохнул и стал что-то бубнить в микрофон.
Глинн посмотрел на Макферлейна своими серыми серьезными глазами.
— Отчет готов?
— Конечно, — кивнул Макферлейн и подал ему распечатку.
Глинн взглянул на нее.
— Я не настроен шутить, доктор Макферлейн.
Впервые Макферлейн видел, чтобы Глинн позволил себе выказать раздражение или другие сильные эмоции по какому-либо поводу. Ему пришло в голову, что Глинн тоже был потрясен тем, что они обнаружили в яме. «Это человек, который ненавидит сюрпризы», — подумал он.
— Мистер Глинн, я не могу основывать отчет на предположениях, — сказал он. — Мне необходимо изучить метеорит.
— Я знаю, что необходимо, — сказал Ллойд громко. — Нам необходимо убрать его к дьяволу с этого острова в международные воды, прежде чем чилийцы что-нибудь учуют. Изучать его вы сможете и после.
Макферлейну подумалось, что это заявление стало последним аккордом в продолжительном споре между Глинном и Ллойдом.
— Доктор Макферлейн, — сказал Глинн, — возможно, я сумею упростить дело. Меня особенно интересует одно: он представляет опасность?
— Мы знаем, что он не радиоактивен. Он может оказаться ядовитым, я полагаю. Большинство металлов таковы, в той или иной степени.
— Насколько ядовитым?
Макферлейн пожал плечами.
— Палмер прикасался к нему и остался живым.
— Он был последним, кто это сделал, — отрезал Глинн. — Я приказал, чтобы никто, ни при каких обстоятельствах не допускал непосредственного контакта с метеоритом.
Он помолчал.
— Еще что-нибудь? На нем могут быть вирусы?
— Он пролежал здесь миллионы лет, так что чужеродные микробы рассеялись давным-давно.
