— Видите, как часто смотрит она в нашу сторону? — спросил Курик, еще туже затягивая нить, протянутую к разуму священника. — Что-то наш разговор слишком интересует ее…
— Очевидно, хочет удостовериться, что мы арестуем тебя, — пробормотал священник, послушно заканчивая мысль Курика.
— Совершенно верно.
— Взять ее!
Священник повернулся к своим людям и резким жестом указал на служанку.
Та вскочила, как испуганный кролик из зарослей, надеясь укрыться на кухне, но, споткнувшись об оловянную чашу, которая валялась на полу после драки, рухнула поперек пустого стола. Не обращая внимания на то, что служанка уцепилась за него, словно утопающий за край утеса, охранники оторвали ее руки от стола и грубо потащили прочь; в ладони женщины впивались дюжины заноз. Тщетно пыталась она вырваться и отчаянно визжала. Охранники надели оковы на запястья и потащили служанку на допрос. Несмотря на жуткие крики, никто не сдвинулся с места, чтобы помочь ей. Самые смелые отважились на жалостливый взгляд — проявить большее участие значило навлечь на себя такую же участь.
Курик вздохнул и повернулся спиной к двери. Его больше не заботило, что будет с женщиной, — это научит ее не вмешиваться в дела колдунов. А что же священник? На его разум было до смешного просто воздействовать. Все фанатики таковы — скоры на расправу с выдуманным злом, а реальной опасности не замечают.
Все еще съежившись под лестницей, Роб и Дикон сидели с разинутыми ртами. Их потрясло не то, что они до сих пор живы, а то, как легко Курику удалось провести судью.
— Но как же так, ведь этот кристалл… — Роб от волнения стал заикаться. — Как тебе удалось?
— Магия может быть сильным оружием, — объяснил Курик, таинственно нахмурив лоб. — Если захочешь, сможешь делать так же. Ты всего лишь должен позволить Мудрецу научить тебя. А когда Мудрец обретет власть в Кайте, эти люди не посмеют тебя тронуть.
Роб недоверчиво покачал головой.
— Тогда я согласен, можете располагать мною.
Брат дернулся к нему.
— Роб!
— Ну что же мне остается, Дикон? Если я не хочу пройти через обряд отпущения грехов, что мне остается? Только измена. Передо мной один выбор — с кем быть? Прислушайся к тому, что он говорит: то, что предлагает этот Мудрец, гораздо больше того, что может дать принцесса. Мы ведь небогаты, Дикон. Подумай, как пригодились бы матери лишние деньги сейчас, когда отец ушел.
— Но если тебя поймают…
— То, что ты не сдал своего брата Трибуналу, в случае, если его поймают, уже делает тебя виновным, — заметил Курик. — Для тебя и твоей семьи будет лучше, если Роб присоединится к нам и когда-нибудь принесет богатство в ваш дом. Вот держи, — добавил он, опуская несколько серебряных монет в ладонь Роба.
За такие деньги бедняку пришлось бы работать целый год. Потрясение, читавшееся в глазах Роба, ясно свидетельствовало об этом.
— Ступай в Эристон, это на крайнем северо-западе. Присоединяйся к нам, и ты не прогадаешь. Мудрец очень богат, Роб. Его люди беззаветно служат ему, а он защищает их от зла и ведет своей божественной мудростью.
Курик задержал руку на плече Роба.
— Эти деньги — всего лишь начало. Когда мы будем править Кайтом, то по праву слуг Божьих разделим все его богатства между собой. Я рассчитываю на герцогство, — добавил он многозначительно. — Возможно, если ты докажешь свою ценность и преданность, то сможешь получить должность при дворе, и это еще не все…
Курик умышленно не упомянул о награде, причитающейся Дикону. Как бы ни развил свою силу Дикон, все, чего он сможет достичь, будет зависеть только от расположения и милости лорнгельдов.
— Нет никакого сомнения в исходе нашей битвы, — заключил Курик. — Кайту не выстоять перед натиском армии колдунов, особенно если все оружие кайтцев — эти корбалы. Мы добьемся победы в течение года, Роб. Весь Кайт будет нашим — ни одному безземельному наемнику при разорении богатого города не доставалась такая великая награда за столь малые труды.
Минуту Роб размышлял, вертя монету между большим и указательным пальцем. Затем, когда решение было принято, крепко зажал серебряный кружок в ладони.
— Когда вы выступаете?
Не обращая внимания на смятенный вид Дикона, Курик удовлетворенно улыбнулся.
— Когда Мудрец призовет нас, — ответил он, молясь про себя, чтобы под властью заклинания блокировки Мудрец сохранил рассудок и прибыл в Кайт целым и невредимым и… достаточно вменяемым. Курик оттолкнул табурет и накинул на плечи плащ. — Не волнуйся, друг мой, ждать осталось недолго.
Пожелав своему новому союзнику доброй ночи, Курик выскользнул из таверны и затерялся в сумерках. Он быстро пересекал продуваемые ветром улицы Делфархама в надежде добраться до своей постели еще до того, как бодрящий эффект семян рассеется и наступит изнеможение.
Они с Робом еще увидятся, это очевидно. С удовлетворенной усмешкой Курик подумал о том огромном количестве мужчин и женщин, с которыми встречался за последние несколько недель и которых ему еще предстояло увидеть вновь. Мудрец абсолютно прав: Кайт созрел для восстания, и людей, потерявших веру в Атайю Трелэйн, нетрудно убедить следовать за тем, кто обещает гораздо больше, чем гонимая принцесса.
Курик тихонько засвистел, пересекая мощенную булыжником площадь напротив собора Святого Адриэля.
Затем Курик поглядел на север, где освещенные башни замка безмятежно возвышались в мягких ночных сумерках.
Он бросил взгляд на запад, по направлению к далекому острову Саре.
Глава 2
— Ну где же мастер Хедрик? — нетерпеливо вопрошала Атайя, прохаживаясь взад и вперед по скромно обставленной комнате в южной башне Белмаррского замка.
Нервные пальцы вытягивали ниточки из обтрепанного рукава домотканого платья. Атайя то и дело бросала взгляды в сторону лестницы, словно ожидая появления врача с известием о том, кто же — мальчик или девочка — наконец появился на свет.
Джейрен, сидящий за столом из орехового дерева, который был завален книгами, свитками и кожаными чехлами для свитков, поднял глаза от хрупкой полоски пергамента.
— Хедрик находится у него не более получаса, — сказал он. Собственное волнение Джейрен пытался заглушить, погружаясь в работу. — Ему нужно время.
— Как раз времени у Николаса и нет, — отвечала Атайя, вытягивая очередную нитку из рукава. — Да и времени прошло достаточно.
Заставив себя прекратить метания взад и вперед, Атайя оперлась на подоконник и выглянула из окна в наполненное ароматом роз пышное цветение поздней весны. Холодной и снежной февральской ночью она привезла сюда, под защиту Адама Грайлена, своего брата Николаса. А сейчас в разгаре жаркий июнь. Мир менялся, но, к сожалению, не для принца Николаса.
