— Варварский обычай, по-моему, — пробормотал Дарэк про себя. Однако под маской презрения Атайя уловила в глазах брат уважение — и ни капли зависти, — а еще безмолвное изумление от того, что после всего непонимания и горечи, разделявших их все эти годы, она по собственной воле готова защищать его в смертельном поединке.
— Ты уверена в том, что это единственный выход?
Внезапно Дарэк осознал, что, возможно, вскоре Атайе предстоит расстаться с жизнью. И сегодня это по-настоящему тревожило короля.
— Пока Брандегарта не коронуют, он все еще Мудрец острова Саре. И если кто-нибудь бросит ему вызов сейчас, честь не позволит ему не принять его. Еще и года не прошло после последнего Обряда, и, согласно его собственным законам, Мудрец не может отказать мне. Об этом говорил и мастер Хедрик, это было в тех бумагах, которые он привез из архивов школы колдунов.
При упоминании имени мастера в комнате повисло продолжительное молчание. Джейрен обнял принцессу за плечи.
— Атайя…
— Я знаю, — прошептала она, чувствуя боль и пустоту в сердце. — Я видела его, прямо перед… — Атайя помотала головой, не в силах произнести это слово. — Он говорил, что ты расскажешь мне обо всем. Что-то об амулете…
Джейрен постарался рассказать ей обо всем очень кратко, но Атайя видела в его глазах незатухающую скорбь. Джейрен знал мастера Хедрика гораздо дольше, чем Атайя, и, без сомнения, переживал потерю любимого учителя гораздо острее. И кроме того, Атайя узнала — и это наполнило ее сердце болью, — что мастер отдал свою жизнь ради спасения Джейрена и Дарэка.
— Неудивительно, что Мудреца так трясло, когда он явился ко мне, — произнесла Атайя, когда к ней вернулась способность говорить, живо представив себе сильные руки Брандегарта, трясущиеся от страха.
— Если мастеру Хедрику удалось до смерти напугать Брандегарта, то и ты сможешь с ним справиться, — сказал Джейрен. — Пусть у тебя нет амулета Совета, но в твоем распоряжении имеется кисет с корбалами. Мудрец способен только противостоять им, но ничего не знает о том, как их использовать.
— Да я и сама не очень-то уверена, что знаю, как использовать их, — заметила Атайя. — Я делала это всего один раз. Мастер Хедрик погиб ради сохранения моей тайны, и я должна сделать все, что в моих силах, чтобы его жертва не оказалась напрасной.
Решимость зажглась в глазах Атайи, когда она обернулась к Дарэку.
— Мудрец надеется, что ты придешь и потребуешь назад свою корону. Что ж, прекрасно, тебе придется принять его приглашение. — Принцесса представила себе немое изумление на лице Мудреца при их появлении, и на губах ее заиграла улыбка, полная злобного удовлетворения. — А об остальном позабочусь я. Я брошу ему формальный вызов. Если я выиграю, то стану законным Мудрецом, и моим первым указом будет указ об отмене сарского культа. А если проиграю…
Принцесса бросила взгляд на верхушки сосен, тихо покачивающиеся под ветром, размышляя о том, что, возможно, ей больше никогда не доведется увидеть их вновь.
— Тогда да поможет всем вам Господь, ибо я уже не смогу.
На следующее утро они втроем отправились в Делфархам, выбирая проселочные дороги и стараясь держаться подальше от бдительных глаз сторонников Мудреца. Чтобы сохранить силы Атайи перед предстоящим поединком и чтобы не попасться на глаза врагам, они решили путешествовать пешком, при возможности нанимая лошадей.
Взяв с собой ранец с едой, две холщовые палатки и несколько серебряных монет, они простились с теми, кто оставался в лагере, включая Тоню, Джильду и Жерара — последнего из дюжины тех, кто выжил в Делфархаме и возвратился в лагерь. После всех трудностей, которые пережил он сам, чтобы вырваться оттуда, Жерар не мог поверить, что они возвращаются в Делфархам по собственной воле.
— Задайте ему жару, ваше высочество, — пробормотал он, целомудренно целуя принцессу в щеку.
Атайя едва смогла удержаться от смеха, видя легкое смятение, в которое повергло Дарэка это простое проявление чувств.
— Мы будем молиться за вас, — добавила Джильда, отважно пытаясь удержать трясущуюся нижнюю губу. — За всех вас.
Тоня протянула Атайе плотно набитую корзинку с булочками.
— Хедрик гордился бы тобой.
Она отвернулась, шмыгая носом и бормоча, что в глаз попала пылинка.
Атайя вынула все еще теплую булочку и откусила кусок.
Дюжины рук поднимались в прощальном приветствии, когда Атайя медленно покидала поляну, следуя красным рунам, отмечавшим путь к лагерю, и отчаянно надеясь, что делает это не в последний раз.
К вечеру, однако, оптимистическое настроение, с которым принцесса покидала лагерь, оставило ее.
После того как они поставили палатки и укрыли место стоянки защитными покровами, Атайя немедленно приступила к упражнениям с кристаллами. Она надеялась начать с самых простых заклинаний и с каждой последующей ночью на пути в Делфархам увеличивать их сложность. Следуя инструкциям Джейрена, Дарэк следил за сестрой, готовый в любой момент прервать ее концентрацию, если заметит, что корбал поймал Атайю в ловушку, и она не может остановить поток магической силы. Чтобы избежать болезненных ощущений, вызываемых корбалом, Джейрен в это время отправился наловить форели к ужину.
Однако несмотря на все эти тщательные приготовления, когда Атайя вынула кристалл из кисета и направила его к огню, то обнаружила, что не может добиться нужной концентрации, не может настроиться на корбал, вступить с ним в мысленный союз, необходимый для того, чтобы отыскать секретные тропы кристалла и направить по ним свою силу. Пытаясь достичь сердца корбала и стремясь заглушить его голос, она слышала только слабый гул собственных мыслей, а не уверенную декламацию. В голове принцессы засели неотступные и бессвязные мысли об исходе предстоящего поединка и о будущем Кайта. Она могла лишь удерживать болевые ощущения, вызываемые корбалом, и после третьей неудачной попытки добраться до сердца кристалла вынуждена была отступить.
— Я не могу! — вскричала она, сердито запихивая камни обратно в кисет. — Проклятие, я просто не могу!
Виски Атайи внезапно заныли, а визгливые, резкие звуки, стоявшие в ушах, еще увеличивали боль.
— Ты взволнована, Атайя, — сказал ей Дарэк, в точности следуя инструкциям, оставленным Джейреном. — Тебе просто нужно расслабиться. Если ты не сделаешь этого, у тебя никогда не получится.
— Как я могу расслабиться, если меня терзает страх, что я не справлюсь? — выкрикнула она в ответ. — Я должна справиться! Единственный шанс выжить в Обряде Вызова — это научиться направлять силу по каналам корбала.
В последующие четыре ночи все повторилось. Каждая неудачная попытка злила и расстраивала Атайю, а чем больше она злилась, тем вернее ее подстерегала следующая неудача.
В последний день их путешествия к столице Дарэк решил отступить от своих правил и приободрить Атайю, видя, как напряжение последних дней истрепало ее нервы и сломило волю. Стоял славный летний день конца августа, и пока они пересекали холмистую местность восточнее Делфархама, легкий ветерок и перистые облака в сочетании с неожиданно хорошим настроением его величества помогли ему развеять тяжесть на душе Атайи.
— Ты помнишь наше первое лето в Надьере, когда отец только женился на Дагаре? — спросил Дарэк,
