– Ой!
– Заткнись! – капитан ткнул Станиславу пистолетом в живот.
Женщина медленно подняла руки и отступила на пару шагов. Трое пришельцев оказались в доме.
– Кто вы? – пролепетала Станислава.
– Где он?
Серебров тем временем, не подозревая ничего плохого, накинул халат Нестерова, висевший возле туалетного столика на деревянной вешалке. Халат был парный тому, который набросила Станислава, из одного комплекта. Сергей быстро листал бумаги, лежавшие в папке.
Лейтенант аккуратно усадил Станиславу на диван в гостиной и многозначительно покачал перед ее лицом стволом пистолета.
– Звук издашь – прикончу!
Женщина кивнула и вцепилась ногтями в подлокотник. Противно заскрипела хорошо выделанная кожа. Лейтенант махнул рукой, показывая, чтобы двое его товарищей направились наверх, дверь в спальню осталась приоткрытой. Экспедиторы, переквалифицировавшиеся в рэкетиров, на цыпочках поднимались по устланной ковром деревянной лестнице. Дом Нестеровых был сработан на славу, ни одна ступенька не скрипнула, не затрещала половица.
Капитан ворвался в спальню так, как он привык это делать двадцать лет тому назад в Афганистане, – быстро, решительно, безбожно матерясь, не хватало только гранаты с выдернутой чекой в руке. Сержант еле успел увернуться от резко возвратившейся на место двери.
– Стоять, сука!
Серебров медленно поднял руки и повернулся лицом к ворвавшимся.
– Падла! – капитан зло ударил Сереброва в живот, заломил руки за спину и тут же защелкнул на них наручники. Сергей застонал от боли. Его били достаточно редко.
– Рот ему, рот залепи! – визжал сержант, вытаскивая из кармана широкую клейкую ленту.
Капитан сжал рукой челюсть Сереброву, и сержант криво заклеил Сергею губы клейкой лентой.
– Все, порядок – и бывшие милиционеры поволокли Сереброва по лестнице. Они не церемонились с захваченным в плен. Сергей не успевал перебирать ногами и в кровь сбил пальцы босых ног о жесткий ковер.
– Вот так.
Сереброва толкнули в грудь, и он оказался сидящим на собственных руках, скованных наручниками, рядом со Станиславой.
– Я здесь ни при чем, это все он! – запричитала женщина, будучи в уверенности, что убийц- озеленителей послал муж.
Мужчины переглянулись.
– Знаю, – сказал капитан. – Если скажешь хоть слово, если закричишь, вмиг кончу.
– Не посмеешь, – прошипела Нестерова.
– У меня право на это есть, – гордо сообщил капитан. – Ни в милицию.., никуда.., не обращайся.
– Связать ее надо.
Лейтенант сбегал в ванную комнату и вернулся с большим банным полотенцем. Разрезал его острым сверкающим охотничьим ножом на несколько полос.
Станиславе связали руки, ноги, уложили на диван.
Сержант зашел Сереброву за спину, вытащил из кармана куртки носок, туго набитый песком, и резко опустил его Сергею на макушку. У Сереброва мгновенно потемнело в глазах, он обмяк и завалился на пол.
Нестерова тихо запричитала:
– О Боже, я здесь ни при чем! Я не виновата!
– Виновата уже тем, что замуж вышла, – прошептал ей на самое ухо лейтенант и, захохотав, состроил страшную гримасу.
Станислава забилась в угол, стараясь занять как можно меньше места.
– Поволокли его, – капитан выглянул за дверь, втащил тачку на крыльцо под самую дверь.
Двое его подручных забросили бесчувственного Сереброва в небольшой кузов, мгновенно прикрыли брезентом. Напоследок капитан еще раз продемонстрировал Станиславе пистолет и напомнил:
– За тобой наблюдать будут. Нас ты не видела и знать не знаешь.
Бандиты исчезли. Дверь затворилась. Станислава приподняла голову, пытаясь рассмотреть, куда направятся бандиты. Но, лежа на диване, она могла видеть лишь одно окно.
«Они могли убить и меня», – подумала манекенщица и за последние минуты впервые глубоко вздохнула.
Она осталась жива. Она практически не сомневалась в том, что троих налетчиков подослал муж и теперь ее нового знакомого ожидает судьба Николая.
Сержант, капитан и лейтенант с трудом стащили с высокого крыльца тачку. Сержант присел, заглянул под брезент.
