Сидуду и Фенн пошли обратно по лесу. На полпути вверх Фенн остановилась и застыла. Она не смела заговорить, но крепко сжала руку Сидуду, чтобы не разрушить чары. Не дыша, девушки смотрели, как по тропе навстречу им идут два огромных серых трога. Обезьяны поворачивали головы из стороны в сторону, осматривая кусты, глаза их под низкими лбами быстро двигались. Самец был крупнее, но шедшая за ним самка казалась более подвижной и воинственной. Они поравнялись с девушками, и на мгновение показалось, что они пройдут мимо. Но самка резко остановилась, подняла морду, раздула ноздри и принялась шумно принюхиваться. Самец последовал ее примеру, и оба негромко, но энергично заворчали. Самец зевнул, обнажив страшные клыки, затем захлопнул челюсти. Обезьяны были так близко, что Фенн обдавало их зловонное дыхание. Она почувствовала, как дрожит Сидуду, и крепче сжала ее руку.
Оба трога сделали несколько острожных шагов вперед, продолжая принюхиваться. Самка опустила голову и принялась нюхать землю, по которой прошли девушки. Следуя за их запахом, она медленно приближалась. Сидуду тряслась от ужаса; Фенн ощущала, как и ее охватывает паника, и собрала все свои знания, черпая из них силу и храбрость. Фыркающую морду самки теперь отделяло от ноги Сидуду несколько дюймов. Девушка от ужаса обмочилась. Моча потекла по ее ногам, и троги учуяли ее. Самка напружинилась перед прыжком, но в это мгновение из кустов показалась маленькая антилопа; самец-трог яростно взревел и бросился в погоню за ней. Самка последовала за ним, пробежав так близко, что едва не задела Сидуду. Обезьяны с треском исчезли в подлеске, а Сидуду обмякла и упала бы, не подхвати ее Фенн. Крепко прижимая девушку к себе, Фенн отвела ее на верх склона, следя за действием заклинания, пока их еще могли видеть из храма. Потом они побежали туда, где ждали Мерен и Наконто с лошадьми.
Они ни разу не ночевали дважды на одном месте. Тинат и Сидуду знали все дороги и тропы в лесу, поэтому беглецы передвигались быстро и скрытно, избегая проезжих путей и покрывая между стоянками большие расстояния.
Они переходили от деревни к деревне, встречались с местными старостами и старейшинами, которые им сочувствовали. Все они были переселенцами и в большинстве своем были им верны. Они предоставляли беглецам пищу и кров. И наблюдали за патрулями джарриан, предупреждая об их приближении.
В каждой деревне Мерен и Тинат держали совет.
– Мы возвращаемся на родину, в Египет, – говорили они. – Пусть ваши люди будут готовы выступить в ночь луны урожая.
Тинат оглядывал лица собравшихся, возбужденные и нетерпеливые. И показывал на карту, которую разворачивал перед собой.
– Вот ваш маршрут. Пусть мужчины вооружатся всем, что есть под рукой. Женщины должны собрать пищу, теплую одежду и одеяла для своих семей, но не берите ничего, что нельзя было бы нести с собой. Дорога будет долгой и трудной. Первое место сбора здесь. – Он показывал его на карте. – Быстро идите туда. Там вас будут ждать разведчики с оружием для мужчин; они проведут вас к Проходу Китангуле. Это главное место встречи наших людей. Будьте скрытны и осторожны. Говорите только с теми, кому доверяете. Вы по собственному горькому опыту знаете, что лазутчики и соглядатаи олигархов повсюду. Не выступайте раньше назначенного времени, пока не получите приказ от меня или храброго Камбизеса.
Перед рассветом они вновь отправлялись в путь. Начальники пограничных отрядов и военных крепостей почти все были людьми Тината. Они выслушивали его распоряжения, вносили свои предложения и почти не задавали вопросов.
– Ждем приказа выступать. Мы будем готовы, – говорили они.
В юго-восточных предгорьях находились три главные шахты. В самой большой из них тысячи рабов и пленных добывали серебряную руду. Начальник охраны был человеком Тината. Он смог незаметно провести Тината и Мерена, одетых рабочими, в бараки рабов и туда, где содержались захваченные в сражениях пленные. Рабов делили на тайные ячейки и выбирали предводителей. Большинство этих предводителей Тинат хорошо знал: до ареста и заключения они были его друзьями и соратниками. Они с радостью выслушивали его приказы.
– Ждите луны урожая, – говорил он. – Охрана на нашей стороне. В назначенное время она откроет ворота, и вы обретете свободу.
В двух других шахтах, поменьше, добывали в одной – медь и цинк, необходимые для производства бронзы, в другой, самой маленькой и самой богатой, рабы разрабатывали золотую жилу, такую богатую, что самородки блестели в свете масляных ламп.
– У нас в плавильне пятнадцать тележек богатой золотой руды, – сказал главный рудокоп Тинату.
– Оставьте ее! – резко приказал Мерен.
Тинат кивнул.
– Да. Золото не берите.
– Но это целое сокровище! – возразил рудокоп.
– Свобода сокровище еще большее, – сказал Мерен. – Золото оставьте. Оно обременит нас, а для тележек мы найдем лучшее применение. В них поедут женщины, дети и те из мужчин, кто болен или слишком слаб, чтобы идти.
До луны урожая оставалось еще двадцать дней, когда олигархи нанесли удар. К этому времени в заговоре исхода участвовали уже многие тысячи эмигрантов, яркое пламя горело по всему Джарри. Шпионы не могли не учуять дым. Олигархи направили Онку с двумя сотнями воинов в Мутанги, откуда распространялись все слухи.
Ночью деревню окружили и захватили всех жителей. Онка допрашивал их одного за другим в деревенском доме совета. Хотя под пытками умерло восемь человек, а еще больше ослепло и было искалечено, Онка почти ничего не узнал. Тогда он взялся за женщин. У младшей жены Билто было двое детей, близнецы четырех лет, девочка и мальчик. Женщина отказалась отвечать на вопросы, и тогда Онка заставил ее смотреть, как отрубает голову ее сыну. Бросив отсеченную голову к ногам женщины, он схватил за волосы девочку. И, кричащую и плачущую, подтащил к матери.
– Ты знаешь, что одним из твоих отродий не отделаешься, – сказал он женщине и вспорол щеку девочки кинжалом.
Девочка от боли закричала еще отчаяннее, и мать не выдержала. Она выложила все, что ей было известно, а знала она немало.
Онка приказал воинам загнать всех жителей деревни, в том числе Билто, его жену и уцелевшую дочь, в крытый тростником дом совета. Двери и окна заколотили и дом подожгли. Из горящего здания еще доносились крики, когда Онка сел верхом и поскакал с докладом к олигархам.
Двое жителей деревни в это время охотились в холмах. Они наблюдали за бойней издалека, а потом кинулись к Тинату и Мерену предупредить о том, что их предали. Весь день они бежали туда, где прятался отряд, и пробежали почти двадцать лиг.
Тинат выслушал их рассказ и не стал колебаться.
– Ждать луны урожая нельзя. Надо выступать немедленно.
– А как же Таита? – с гневом воскликнула Фенн. – Ты обещал дождаться его.
– Ты знаешь, что я не могу ждать, – ответил Тинат. – Даже храбрый Камбизес согласится, что ждать невозможно.
Мерен неохотно кивнул.
– Военачальник Тинат прав. Он не может ждать. Ему нужно собрать людей и уходить. Сам Таита хотел этого.
– Я не пойду с вами! – воскликнула Фенн. – Буду ждать возвращения Таиты.
– Я тоже, – сказал Мерен, – но остальные пусть уходят немедленно.
Сидуду взяла Фенн за руку.
– Вы с Мереном мои друзья. Я останусь с вами.
– Смелые девочки, – сказал Тинат, – но пойдете ли вы в Храм Любви за остальными?
– Конечно! – ответила Фенн.
– Сколько вам понадобится мужчин?
– Десяти достаточно, – сказал Мерен. – Нам потребуются также запасные лошади для девушек из храма. Ждите нас у первого притока реки по дороге к Китангуле. Потом мы вернемся и будем ждать Таиту.
Они ехали почти всю ночь. Впереди Фенн и Сидуду, за ними очень близко Мерен на Дымке. Еще до
