мегафоном в руке стоял Эли Глинн, собственной персоной.
МакФарлэйн проследовал вслед за Гарзой, в конце концов остановившись на тротуаре в искусственной тени каких-то пластиковых кустов. Что-то во всей этой сцене казалось ему странным образом знакомым.
На эстакаде Глинн поднял мегафон.
— Тридцать секунд, — проговорил он.
— Синхронизация цифровой записи, — ответил бестелесный голос. — Звук выключен.
Последовал суматошный шум откликов.
— Всё в порядке, — сказал голос.
— Теперь держитесь все подальше, — сказал Глинн. — Включаемся, и — поехали!
Ни с того, ни с сего сцена оживилась. Послышалось гудение, и система направляющих пришла в движение, потянув за собой лимузин вдоль канавы. Техники стояли у цифровых камер, записывая весь процесс.
Неподалёку послышался треск взрыва, затем ещё два, друг за другом. МакФарлэйн инстинктивно пригнулся, опознав звук как выстрелы. Никто не казался обеспокоенным, и он посмотрел в направлении шума. Казалось, звуки доносились из кустов справа от него. Внимательно всмотревшись в листву, он обнаружил две больших винтовки, установленные на стальной пьедестал. Стволы были отпилены, и пули летели прямо от курков.
Внезапно он понял, где он находится. «Дили Плаза»,[4] — пробормотал он.
Гарза улыбнулся.
МакФарлэйн ступил на дёрн и всмотрелся в обе винтовки ещё внимательнее. Следуя направлению стволов, он обнаружил, что манекен справа на заднем сиденье склонился в сторону, и его голова разбита вдребезги.
Глинн приблизился к машине, осмотрел манекены и затем пробормотал что-то человеку, стоящему позади него, жестами показывая траектории пуль. Когда он отошёл от машины и направился к МакФарлэйну, техники заняли его место, фотографируя всю сцену и записывая данные.
— Добро пожаловать в мой музей, доктор МакФарлэйн, — сказал он, обмениваясь с ним рукопожатием. — Однако, я бы посоветовал вам сойти с травяного холма: в винтовке ещё остались заряды.
Он повернулся к Гарза.
— Замечательно. Мы его подбили. Нет никакой нужды в дополнительных объяснениях.
— Так это и есть тот проект, который вы готовитесь завершить? — Спросил МакФарлэйн.
Глинн кивнул.
— Не так давно всплыли новые обстоятельства, которые нуждались в дальнейшем анализе.
— И что вы обнаружили?
Глинн одарил его прохладным взглядом.
— Возможно, в один прекрасный день вы прочитаете об этом в «Нью-Йорк таймс», доктор МакФарлэйн. Впрочем, я в этом сомневаюсь. Ну а пока, позвольте мне сообщить вам, что у меня появилось намного более уважительное отношение к теоретикам конспирации, чем было месяц назад.
— Как интересно. Это должно было влететь в копеечку. Кто оплатил такой проект?
Многозначительное молчание.
— Какое это имеет отношение к инженерии? — Наконец спросил МакФарлэйн.
— Да какое угодно! ЭИР — пионер в науке об анализе неудач, и до сих пор в этой области лежит половина нашей работы. Понимание того, как возникают промахи — самый важный компонент в решении инженерных проблем.
— Но это…? — МакФарлэйн махнул рукой в направлении имитации площади.
Глинн уклончиво улыбнулся.
— Заказное убийство президента — довольно крупная неудача, вы так не считаете? Не упоминая уже о из рук вон плохо проведённом расследовании, которое за ним последовало. Кроме того, работа над анализом неудач вроде этой помогает нам поддерживать безупречную инженерную репутацию.
— Безупречную?
— Именно. ЭИР ни разу не потерпело неудачи. Ни разу. Это наша торговая марка, — сказал он и сделал Гарзе жест рукой. Все трое двинулись к выходу. — Недостаточно просто определить, как сделать что-либо. Вы также обязаны проанализировать все возможные пути к неудаче. И только после этого можно быть уверенным в успехе. Именно поэтому мы ни разу не потерпели поражения. Мы не подписываем контракт до тех пор, пока мы не будем уверены в том, что преуспеем. И тогда мы гарантируем успех. В наших контрактах нет оговорок.
— И потому вы ещё не подписали контракт с Музеем Ллойда?
— Да. И именно поэтому вы сюда сегодня пришли.
Глинн вытащил из кармана тяжёлые, искусно гравированные золотые часы, глянул время и положил их обратно. Затем резко повернул ручку и шагнул в дверной проём.
— Пора идти. Нас ждут.
Быстрый подъём в грузовом лифте, путь по лабиринтам белых коридоров — и МакФарлэйн обнаружил, что его вводят в конференц-зал. С низким потолком и скудно мебелированный, тот был настолько же аскетичен, насколько конференц-зал Палмера Ллойда роскошен. В этом зале не было ни окон, ни плакатов на стенах — лишь круглый стол из экзотического дерева, да тёмный экран у дальней стены комнаты.
За столом сидели двое. Они оценивающе смотрели на него. Ближе сидела молодая брюнетка, одетая в рабочий халат с передником в стиле Фармера Брауна. Она была не слишком красива, но коричневые глаза её были быстрыми и отсвечивали золотом откуда-то из глубин. Глаза осматривали его так язвительно, что МакФарлэйн почувствовал себя не в своей тарелке. Женщина была среднего размера, стройная, без особых черт, со здоровым загаром на щёках и на носу. У неё были очень длинные руки с ещё более длинными пальцами, которые в данный момент были заняты щёлканьем арахиса в большую пепельницу, стоящую перед ней на столе. Она напоминала девчонку-переростка.
Человек, сидящий за ней, был одет в белый лабораторный халат. Тощий, как клинок, с нездорового цвета лицом. Одно веко казалось слегка опущенным и придавало этому глазу комичное впечатление, как будто он сейчас подмигнёт. Но ни в чём больше не было ничего комичного: он выглядел напрочь лишённым чувства юмора, зажатым и напряжённым, словно струна. Человек нервно поигрывал ручкой, переворачивая её вверх-вниз.
Глинн кивнул.
— Это Евген Рошфорт, ведущий инженер. Он специализируется в уникальном инженерном дизайне.
Рошфорт принял комплимент, ещё плотнее сжав губы. Давление быстро сделало их белыми.
— А это доктор Рашель Амира. Она начала у нас работу физиком, но вскоре мы начали использовать её талант математика. Если у вас есть проблема, она облечёт её в уравнение. Рашель, Ген — пожалуйста, познакомьтесь с доктором Сэмом МакФарлэйном. Он охотник за метеоритами.
Они кивнули в ответ. МакФарлэйн чувствовал на себе их взгляды, пока открывал портфель и раздавал папки. Он почувствовал, как вернулось напряжение.
Глинн взял свою папку.
— Я бы хотел пройтись по общему описанию проблемы, и затем положить начало обсуждению.
— Конечно, — сказал МакФарлэйн, усаживаясь в кресло.
Глинн окинул взглядом собравшихся, в его глазах было сложно что-либо прочесть. Затем он вытянул из внутреннего кармана пиджака кипу бумаг.
— Во-первых, общая информация. Интересующее нас место — небольшой островок, известный как Isla Desolacion, остров Одиночества, у самой оконечности Южной Америки, среди островов мыса Горн. Территориально он принадлежит Чили. Длина острова — около восьми миль, ширина — три.
Он сделал паузу и глянул на остальных.
— Наш клиент, Палмер Ллойд, настаивает на том, чтобы мы приступили к делу как можно скорее. Он
